В 1904 году Троцкий поставил под сомнение ленинские диктаторские амбиции, обратившись к нему «Максимилиан Ленин». Чего между подпольщиками не случается. Лев перебирается в самый артистичный город Германии – Мюнхен, где в перерывах между революционной текучкой наслаждается музеями и карикатуристами журнала «Симплициссимус».
Все, за что брался, Троцкий досконально изучал. Если знаний не хватало, любой ценой стремился их восполнить. Когда после расстрела семеновцами мирного шествия к царю 9 января 1905 года не колеблясь рванул на родину, он не хотел терять ни дня революционной практики, ему требовалось пощупать материю бунта, ощутить воздух мятежа. Так можно было бы судить из его мемуаров. Проза жизни скучнее. За два года целенаправленной подрывной работы большевики-ленинцы наладили механизмы, создали опытный образец машины переворота. Но требовались испытания не на стенде, а в полевых условиях, на улицах и железных дорогах. Ленин остался координировать российское подполье из Женевы, вдохновенно фантазируя: «Льются ручьи крови, разгорается гражданская война»; предоставил аудиенцию убежавшему в Швейцарию вдохновителю демонстрации 9 января Гапону. А Троцкий уже в феврале 1905 года под именем отставного прапорщика Арбузова проник в Киев. Его ждали подпольщики, старый знакомый Кржижановский, руководитель террористического крыла большевиков Красин. В течение нескольких недель Лев сменил несколько убежищ: от испуганного молодого адвоката перебрался к профессору Киевского политехнического института, затем под кров некой либеральной вдовы и, наконец, спрятался в глазной лечебнице, где революционера оберегал профессор клиники. Перечень социального положения сочувствующих революции поражает. Ведь все они по материальному статусу принадлежали к слоям, в общем-то, благополучным. Наверняка члены их семей также рассчитывали занять в обществе видное место. И при этом все они подвергали себя и близких немалому риску. Очевидно, что киевские впечатления дали Троцкому немало пищи для размышлений о том, насколько стабилен российский режим.
Что же представляла собой Российская империя на 1 января 1904 года? Из 144 миллионов ее подданных 125 с половиной жили в деревнях. Из 18 с половиной миллионов городских обитателей чуть более трех миллионов составляли рабочие, пролетариат. Ими единолично правили Романовы. Только у одного Николая II в собственности находилось 7 миллионов десятин, больше, чем у полумиллиона крестьянских дворов. Над ними довлел полицейский режим: ежедневное, ежечасное попрание прав человека и его унижение. «Тюрьма народов» – царская Россия. Тюрьма, по мнению Троцкого и его товарищей, должна быть разрушена.
