Клайн протянул Пайку документы и ручку, однако тот не сделал ни единого движения, чтобы их взять.
Пайк смотрел на Коннера Баркли, который в свою очередь вглядывался в толстые красные стрелы, вытатуированные на дельтовидных мышцах Пайка. Стрелы эти появились еще до того, как он получил свое первое боевое задание.
Баркли оторвал тревожный взгляд от татуировки.
— Это и есть человек, которого вы хотите нанять?
— Он лучший в своем деле, мистер Баркли.
Клайн снова протянул Пайку документы:
— Будьте добры, распишитесь вот здесь.
Пайк ответил:
— Нет.
Брови Баркли изогнулись, точно потревоженные гусеницы.
— Я думаю, Гордон, все и так будет в порядке. И полагаю, нам лучше перейти к делу. Вы так не считаете, Бад?
Клайн помрачнел еще больше, однако документы убрал. Теперь заговорил Бад:
— Стало быть, вот что у нас есть. Дочь мистера Баркли — федеральная свидетельница. Через две недели ей предстоит дать показания федеральному большому жюри. За последние десять дней на ее жизнь покушались трижды. Все три попытки едва не увенчались успехом.
Пустыню уже заливал красный свет заходившего солнца. Пайк чувствовал, как воздух становится все холоднее.
— Почему ее не включили в программу защиты свидетелей?
На этот вопрос ответил Баркли:
— Ее включили. И она тут же едва не погибла.
Гордон Клайн скрестил на груди руки — с таким видом, точно содержание всех правительственных служб Соединенных Штатов представляет собой пустую трату денег налогоплательщиков.
— Некомпетентность.
Бад сказал:
— Одиннадцать дней назад Ларкин попала в автоаварию — в три часа утра она врезалась в «мерседес». В машине находились трое: супружеская чета, Джордж и Элайн Кинг, впереди и еще один мужчина сзади. Тебе известно это имя: Джордж Кинг?
Пайк покачал головой, и Бад объяснил:
— Он занимается проектированием, строительством и продажей недвижимости. Джордж был ранен, истекал кровью, поэтому Ларкин вышла из своей машины, чтобы оказать ему помощь. Второй мужчина тоже был ранен, но скрылся с места происшествия на своих двоих. Потом и Джордж собрался с силами и уехал, однако Ларкин запомнила номер его машины. На следующий день Кинги рассказали полиции совершенно другую историю — по их словам, в машине никого, кроме них, не было. А еще через пару дней сотрудники министерства юстиции свели Ларкин со своим художником. Он сделал пару сотен набросков и в конце концов Ларкин опознала в сбежавшем некоего Александра Лаймана Миша, человека, обвиненного в убийстве и скрывавшегося, как считали федералы, в Боготе, Колумбия. У меня есть дело, заведенное на Миша Национальным информационным криминалистическим центром, я тебе его дам.
