Впрочем, сейчас не до этого, сейчас не надо об этом думать.
Робин вытерла взмокшие ладони о свои полосатые бриджи, надвинула на глаза козырек бейсболки и, взяв у бэт-боя две биты, направилась на поле. Помахивая битами, чтобы размять кисти рук, она вошла в свет прожекторов, и тотчас же раздались голоса комментаторов:
— Итак, леди и джентльмены, как нам только что сказали… Фил, объяви ты, что-то я не пойму… Мисс Робин Джейн Холковски?
— Это опечатка, Сэл. Найди, что там есть об этом Холковски.
— Ничего.
— Вляпались!
Болельщики на трибунах давились от смеха.
— Какого черта ты говоришь это в микрофон, Фил? Но что верно, то верно. Действительно вляпались!
— Прошу прощения, леди и джентльмены, просто сорвалось с языка. Что ж, бывает… Эй, внизу!
Робин осмотрелась.
— Номер ноль-ноль, вы женщина или мужчина?
Толпа завизжала. Комментаторы, не удержавшись, громко расхохотались. Робин засмеялась в ответ, но ее смеха никто не услышал.
Наконец трибуны утихли — болельщики разглядывали стройную фигурку, застывшую на линии первой базы.
— Женщина! — громко произнесла Робин и направилась на площадку.
Болельщики в изумлении переглядывались. Комментаторы на несколько секунд онемели.
— Она сказала… «женщина»? — пробормотал наконец один из них.
— Во всяком случае, я так услышал.
— Невероятно! Дожили…
— Лучше помолчи.
Комментаторы умолкли. Зрители по-прежнему молчали. Казалось, даже ветерок утих. Все замерли в ожидании.
Майкл вышел на поле и направился к третьей базе. При этом он что-то ворчал себе под нос. Питчер и кетчер[5] переглянулись, пожали плечами и заняли свои места.
Робин смотрела на Майкла, ожидая сигнала. «О Господи, — пронеслось у нее в голове, — я ведь понятия не имею о том, какие сигналы приняты в этой команде». Но она тотчас же взяла себя в руки и приготовилась отбить мяч.
— Не беспокойся, папа, — прошептала она, надеясь, что покойный отец наблюдает с небес за тем, что происходит на стадионе.
— Первый мяч!
Второй! Третий! Четвертый! Все — теперь можно устремиться вперед. Робин побежала к первой базе. Ей удалось преодолеть приличное расстояние, — глядя на ее хрупкую фигурку, питчеры впадали в оцепенение. В каком-то смысле ее действия являлись отвлекающим маневром.
Болельщики хранили молчание. Комментаторы — тоже.
Брент Фрейзер поднял биту и отбил первый мяч.
Кетчер вышел вперед, чтобы успокоить своего питчера. Оба в изумлении смотрели на Робин. Девушка улыбнулась им; она как ни в чем не бывало жевала резинку. Надувной шарик, конечно же, был предпочтительнее, но Робин полагала, что для низшей лиги подойдет и обычная жвачка.
