— Звони домой, а я пока кофейку сварю, да? А то мы с тобой слегка подустали, — и, рассмеявшись, упорхнула на кухню.
Сергей набирал номер домашнего телефона, а в голове свербела предательская мыслишка: недаром ведь у аппарата такой длинный шнур — не ему первому приносит его в постель хозяйка дома. Ой, не первому! И сколько же еще мужчин звонили отсюда домой, чтобы предупредить о непредвиденной задержке?
Старшая сестра взяла трубку после второго звонка, и тон ее голоса был крайне недовольным.
— Ты имеешь представление о том, сколько времени, Сережа? Первый час! Можно было предупредить!
— Извини, Ада, — кротко ответил он, — я немного увлекся и не рассчитал. Звоню предупредить, чтобы сегодня не ждали.
— Гм, не знаю, что и подумать, — строго проговорила Ада Эрнестовна, и Сергей мысленно представил, как она поправляет очки на носу и при этом тщательно подбирает фразы, чтобы не переборщить, но и не дать слабину, — ты… гм… достаточно взрослый человек, ты понимаешь, что не только мы, но и Валя волнуется. Она боится, что с тобой что-то случилось, звонит каждые полчаса. Тебе следует привыкнуть к мысли, что, связывая свою жизнь с другим человеком, необходимо заботиться также и о его чувствах.
Вот тут она явно допустила промах, ибо упоминание о Вале Синицыной и ее чувствах в данной ситуации было совсем не к месту. Вспылив, Сергей ответил сестре неприлично грубо:
— Да идите вы все знаете, куда! Я никому ничего не обещал и ни с кем свою жизнь не связывал, ясно? Я — взрослый человек! Куда хочу, туда и хожу, когда захочу, тогда и вернусь — хоть завтра, хоть через год! И не надо на меня тут лапшу вешать! Позвонил предупредить, чтобы вы там не беспокоились, и на этом все! До свидания!
— Погоди! — испуганно возопила Ада Эрнестовна, скорей ошарашенная, чем рассерженная его грубостью. — Когда же ты завтра вернешься? Ты не забыл, что вы с Валей вечером идете на «Лебединое озеро»?
Пробормотав нечто невнятное, Сергей повесил трубку. Он сам был потрясен своим хамством и осознавал, что неправ. Лина вернулась из кухни с подносом, на котором стояли две чашечки кофе и тарелка с разогретыми пирожками, и присела на кровать, нимало не стесняясь своей наготы.
— Позвонил? Все у них в порядке, никто не заболел? Не иссохли без тебя? — в ее глазах прыгали искорки смеха.
— Позвонил, — его взгляд тяжело уперся в полную грудь, подрагивавшую в такт движениям.
— Ну, и чего ты такой расстроенный? — тонкий пальчик ласково пробежал по его сдвинутым бровям. — Чего сказали? Отругали?
