Палашка перебила:
— Ну, если еще в старину, то венчаться. Мама моя так венчалась у церкви.
Заговорили про церковь, где служили по большим праздникам и где старушки пели в хоре. И, естественно, Аида немедленно засобиралась в церковь.
— Будет чистый Параджанов. Церковь, Женька в народном костюме. Свечи. Это просто блеск.
Старухи заспорили, откроет ли Иван церковь для сомнительного дела. Решили, что за десятку откроет. К тому же ничего антирелигиозного производить там не предполагалось. Старух Сергей торжественно повез на машине, а остальные отправились пешком. Вдоль села, потом полем. И вновь завязался разговор на свадебную тему. Начала его сама Женька:
— Нет, ну как это они выходили за кого-то, даже не выбирая? Это ведь ужасно!
Мишель оживился, почуяв близкую дискуссию.
— А вот, Эжени, кого Бог пошлет и родители… Это вы теперь переборчивы, а тогда вас и не спрашивали!
Казалось, его радовало, что женщины, хоть и очень давно, были так бесправны. Женька возмутилась этой его радости:
— Это свинство! Жить потом всю жизнь без любви!
Аида задумчиво бормотала на ходу:
— Ну почему без любви? Они их вынуждены были полюбить. Вот представь себе, что, кроме этого мужчины, никакого другого нет и быть не может. Только этот единственный. Вот она и начинала любить его. Это так естественно — полюбить единственного…
Церковь открылась на выходе из перелеска, над прудом. Высокая, большая, но легкая. Сергей, общавшийся пару раз с батюшкой, рассказал, что построил ее местный помещик взамен сгоревшей деревянной, прямо перед революцией. И что является она точной копией древнего известного храма, кажется, Новгородского… Темно-вишневый кирпич постройки перебивали прослойки побелевшего от времени раствора. Купола были покрашены зеленой краской, но почему-то все равно казались золотыми. Постояли странной группкой в пустом дворе, пока строгий Иван проверил Аидины документы. Деловито засунул в карман двадцатку и открыл двери в церковь. Мария прошипела Аиде:
— Дуже богато ему дала. Десятки досыть.
Внутри храм был пустынный, белый. Только часть придела занимал бедный иконостас.
— Вот собрали у кого что осталось… А какие тут картины были… — вспомнил кто-то из старушек.
Аида накупила у Ивана несметное количество свечек, и бабушки расставили их перед иконами и аналоем. Свет внутри церкви позолотел и смягчился. «Молитвы венчальные петь не будем, — решили бабки. — “Богородицу” споем. “Богородицу” всегда можно. Тут греха не будет». Они запели «Богородице, Дево, Радуйся» на неизвестный Жене распев… Сергею и ей дали в руки по свечке. Поставили пред алтарем.
