— Ты, похоже, не на шутку решил устроить сухопутную схватку, без согласия на то сторон, — папа внимательно посмотрел на меня и засмеялся.
— Послушай, я не понимаю твоего веселья! Ведь если кто-нибудь из них решит на нас или наших друзей напасть, мы должны четко знать, хватит ли у нас сил дать им отпор! — задет я был ироничностью папиного тона, и поэтому решил его немного пристыдить и повысить у него сознательность, поставив разговор на серьезные рельсы.
— Понял тебя, вопрос действительно серьезный, но с афганцами дела обстоят не так однозначно, — папа в легкой задумчивости почесал за ухом, — вот где пригодился бы Китай, но с этими ребятами не знаешь чего ждать!
Коммунистический Китай, действительно, мог бы в одиночку опрокинуть всех наших врагов. Даже еще совсем маленьким я помнил, как бабушка говорила, что Китай в случае чего сможет «забросать всех нас шапками». Еще мне говорили, что отношения с ними раньше были прекрасными, и на улицах Ленинграда и Москвы то и дело раздавался стук китайских деревянных башмаков, но потом из-за чего-то мы повздорили, и поговорка «Русский с китайцем — братья на век» потеряла свою актуальность.
Вскоре я был вынужден все-таки приостановить мои демографические исследования из-за нечеткой и несознательной позиции некоторых наших союзников. О чем тут можно было говорить, если даже Польша совершила удар ниже пояса! Подрывная деятельность польской «Солидарности» вообще поставила под сомнение единство стран нашего социалистического блока, по иронии носящего имя польской столицы.
Как насмешку я расценил то обстоятельство, что самые большие темпы рождаемости наблюдались не где-нибудь, а в Монголии. О чем они только раньше думали?
Дедушка меня немного успокаивал и объяснял, что в современном мире все зависит от ядерного потенциала и вооружения, с которым у нас было все в порядке. Самолеты, танки, подводные лодки, — по этим позициям, как я понял, мы даже опережали американцев.
— Только больно уж изматывает нашу экономику эта гонка вооружений, — дедушка сокрушенно помотал головой, дав мне понять, что победа в этом соревновании любой ценой далеко небесспорна.
Но ничего не поделать, кто-то ведь должен взять на себя ответственность за торжество мира и справедливости на земле, и если эта почетная миссия принадлежит моей стране, то ничего, кроме гордости я не испытываю. Пусть, листая журнал «Америка», я сожалею, что по нашим улицам не ездят такие, как у них, автомобили, у нас нет небоскребов и красивой одежды, и живем мы далеко не в таких роскошных квартирах и домах, как они, но все равно — это наш путь и иначе мы не можем! Не для того мы в войне побеждали, чтобы потом спускать кому-нибудь мелкие пакости!
