— Странно, обычно все молодые просят разрешения бегать по тусовкам, — дернулась замредактора, — но вольному воля…
— Спасибо за «молодую», я, видно, уже стара, — не удержалась я. — Мне всегда удавались материалы с загадкой.
— Ну-ну, — саркастически хмыкнула потенциальная начальница. — Посмотрим, как вам это здесь удастся. Что за тема?
— Человек, который накликал сам себе смерть. На реальных фактах.
— Не надо тавтологии — слово «факт» означает реальность, и ничто иное…
— Человек накликал себе трагическую гибель. Он не накладывал на себя рук, не искал опасных приключений, — он писал стихи, в которых призывал смерть, и она пришла.
— М-м-м, не знаю, что из этого получится… Попытайтесь! Мы, во всяком случае, от вашей попытки ничего не теряем. Только не вздумайте злоупотреблять его стихами — широкой публике рассуждения о культуре и тому подобном до лампочки, сами должны знать! Богемные герои массовым читателем воспринимаются отрицательно…
— Я все же хотела бы рискнуть…
— Что? Да ради бога. Сроку вам — неделя, материал принесете мне, а лучше прислать вот по этому адресу… Фотографий должно быть не меньше четырех. Не смею задерживать…
Я рыпнулась было взять в «Периферии» три дня за свой счет, а меня обязали выписать неделю отпуска. Начала шуметь, но одумалась и приняла эти дни, как дар Божий — внезапно поняла, насколько сильно устала.
Пашка пожаловал в гости на следующий день — я уже была в отпуске и с готовым билетом на руках. Когда я сказала, что ухожу из «Периферии», поздравил. Сообщила, куда ухожу, — облил презрением: работа в этой гнуснейшей помойке унижает человеческое достоинство. Предложила помочь мне устроиться в журнал, который возвышает человеческое достоинство — в «Знамя» либо «Октябрь», — снобистски фыркнул: даже меня туда не берут, а ты возмечтала!.. Завершил разговор удачно:
— Продаваться за чечевичную похлебку в истории рода людского не ново.
К сожалению, Павел Грибов не сообразил, что именно в этот момент я поставила перед ним тарелку супа и положила ложку. Он беспокойно зашарил глазами по кухне, ища что-то родное и необходимое. Конечно, водку. И очень обиделся, что я заметила: этого божественного нектара на гонорары «Сей-Час-Же» можно купить больше, чем на оклад «Периферии». Ибо верно почуял, что я намекаю на его, а не на свой аппетит. Даже метнул в угол ложку и сымитировал уход. Но остался, все съел и выпил.
Как после такой веселенькой беседы можно было сказать Пашке о поездке в Волжанск? Я приняла на вооружение его же метод умолчания главного.
