— Кто это? — спросила левретка.
— Он сказал, что знает, кто я, и придёт за мной…
— Час от часу не легче. Нужно сматываться! Хорошо воспитанные девочки долго в гостях не засиживаются, — Юлька бодро двинула к выходу.
— Не так быстро, родные мои!
Пряча в уголках рта довольную усмешку, у дверей стояла Бисти.
— Ты что, следишь за нами? — зарычала левретка.
— Собаки видят мир носом, а кошки — ушами, — улыбнулась Бисти. — А я-то переживаю, кто это в спальне Кристофера хозяйничает? Дай, думаю, проверю — вдруг воры? Смотри-ка, книжки читаете…
Бисти подошла к столику с таким видом, словно ехала по красной дорожке, восседая на белом слоне:
— Решили узнать, что будет дальше? — ласково молвила кошка. — Да вы просто пешки в игре мистера Бэрримора! И уж поверьте, он — настоящий мастер тонкой дипломатической интриги. Талейран ничто в сравнении с ним! — кошка осеклась, осознав, что сболтнула лишнего.
— А ну рассказывай, какие козни плетёт твой хозяин? — Юлька шагнула на Бисти. — Не то порву тебя на ремни!
Оценив угрозу, кошка попятилась, но вдруг остановилась и заорала во всё горло. Это был душераздирающий вопль. Самый беспробудный соня выскочил бы из забытья, услышав нечто подобное!
Собаки рванули к выходу, но…
На их пути, словно грибы после дождя, выросли длинные ноги. На пороге стоял Бэрримор.
Лицо Альбиноса напоминало морское дно — мёртвое и безмолвное. Он бесстрастно достал из кармана носовой платок и элегантно высморкался:
— Отпусти их, Бисти, ещё не время…
Завтракали в небе. В иллюминаторе слева до самого горизонта сверкало бликами море.
Самолёт плавно снижался. Чехия казалась маленькой и рыжей от обилия, словно игрушечных, черепичных крыш.
— Как в сказках Андерсена! — восхитилась Юлька.
Компания остановилась в уютном семейном отеле в центре Праги — на Вацлавской площади и отправилась обедать в местный ресторанчик.
Пока Николас с Кристофером изучали меню величиной с доску для серфинга, официант преподнёс гостям презент от шеф-повара. На гигантской тарелке лежала устрица, изящно политая красным соусом. Устрице было грустно — её одиночество скрашивал только листик мяты.
На первое был подан французский суп-пюре из трюфелей. Отведав его, Лада ощутила на языке концентрированный вкус удовольствия.
На второе принесли традиционный чешский гуляш с кнедликами, сервированный по-королевски, — на глубоком блюде под серебряным колпаком. Левретка тотчас требовательно уставилась на маленького хозяина. Через минуту собакам принесли то же самое..
