"Варка" первоначального периода окончилась, теперь окоченевшие ступни не чувствовали и скорее пугало, чем радовало совсем ничего. Абсолютно утратили восприятие. Олегу казалось, что он ковыляет на чём-то совершенного чужом и деревянно-дубовом - наверное( на дайте высшие силы самому испытать подобное на практике!), так люди-инвалиды ходят на протезах. Руки просто онемели, но не слишком сильно, спасибо сестре.
Гибкая девчонка как отличная гимнастка выгибала себе руки и массировала брату синеющие от мороза пальцы. Ее прикосновения возвращали чувство кровообращения в фаланги.
Сделанная профессионалами связка оказалась не тугой - вот только при малейшей попытке пошевелить руками нейлоновая верёвка немилосердно пилила кисти и основания больших пальцев. То есть и инвалидом не останешься, будешь рабочей силой для Германии, и в тоже время не смоешься. Да умеют связывать, не отнимешь этого у них. Ну, вас клыкастых в Гадес гитлеровские изверги и сволочи!
Олег слегка подтянул веревку, чтобы поддержать баланс. Двое приблудных мальчишек-беженцев, шагают пока достаточно уверено. Они бежали в Крым с Западной Украины. Пусть и не совсем босые, но в лаптях по морозу, немногим приятнее, чем сейчас. Тем более, что зимой сорок первого действительно мороз был такой. Лет сто такого не было! Сами ребята, тоже жизнью не избалованные, при власти Польши батрачили надрывая пупки, а пришла советская власть их отправили в детскую, трудовую колонию - там для всех найдется место.
И тоже трудит двенадцать часов и учись четыре. Зато хоть писать и читать умеют.
Олег отвернулся, перед таким мальчишками, как он сам очень стыдно показать свою слабость. Все же суд сверстников самый суровый и беспощадный. Перед девчатами, тоже очень стыдно, если он разреветься...
От обиды, в прочем раздаются невольные всхлипы. Куда подевалась романтика войны. Да и вообще, почему они уступаются фрицам! Ведь как всё нелепо и страшно выходит, до самой Москвы и Дона отступали. Казалось, вот уже, наконец, переломили ход войны. Но вот опять удача в битвах переходит на сторону фашистов. А они все такие крутые и гордые идут как скотина на заклание.
Даже не столько от притупившейся боли, как от обиды и досады на свою глупость глаза сырели, истекая влагой сами с собой.
Ангелина, ощутив настрой мальчишки, шепнула:
- Ну, мущинка не реви! Девочки и то сильнее тебя!
