– Под такое представление я не буду выступать! – крикнул Томин. – Объявите, Титоренко, как положено.
– И не надо! Студенты с пятого ряда – тихо, а то я попрошу вас очистить! – Титоренко уже подмигивал Заревичу. – Слово уважаемому профессору Оподельдоку Ивановичу Заревичу, великому борцу за идею. Человеку, уже столько лет верно служащему нашему Юнику и науке…
– Я тоже не пойду, – вдруг выдал старикан. – Я что, хуже этих масонов?
– Профессор, вон из зала! – крикнул в зале какой-то носатый стьюдент.
– Как же так, Оподельдок… – Яков Васильевич смешался. – Кто ж ответит похабнику Томину? Вы, Заур Хабибулович?
Проректор Хапов отрицательно помотал головой. Дело в том, что этот мужичок, в свое время прибывший в Город из одной кавказской республики, весьма слабо говорил по-русски, да и, честно сказать, понимал не очень. Именно поэтому Протухов доверил ему в свое время пост проректора по хозяйственной части… Титоренко смешался: товарищи из Инстанции недовольно посматривали на происходящее, Ответственный студент растворился в зале, как невидимка. Студенты-оппоненты вовсю тянули руки, чтобы получить слово, а младокрасоловы примолкли и не обнаруживали своей солидарности с начальством. К тому же разошедшийся Томин собирал подписи в зале, чтоб поставить вопрос о смене председателя собрания. Нужно было искать выход, пока его не нашли тебе другие.
– Что же это… – Яков Васильевич лихорадочно зашарил глазами по преподам и студентам. – Ага! Слово предоставляется Виктору Владимировичу Туусу, недавно пополнившему ряды нашей славной партии!
– Я не готов выступать, – пропищал напуганный Туус.
– Пожалуйте сюда! – рявкнул раздраженный декан. – Извольте-ка, Туус, отработать доверие партии и деканата! Или Вы уже солидарны с Томиной в его обвинениях? – Туус опрометью бросился к трибуне.
– Товарищи! – препод покраснел, потом побледнел и, путаясь, начал свою лицемерную речь. – Все мы видим недостойное поведение нашего коллеги… лично мной безмерно уважаемого – Романа Карловича Томина. – Туус на мгновенье смолк, заметив довольное лицо декана и жестокие улыбки Манта и некоторых своих коллег. Терять было нечего, и Туус бросился на отработку доверия. – Товарищи! Мы должны дать решительный отпор всяческим вылазкам наших идейных врагов. Да, мы, конечно, понимаем, что в нашем университете есть недостатки и недоделки, но лично я солидаризируюсь здесь и с товарищем Заревичем, осудившем наглую вылазку, и с нашим уважаемым деканом Яковом Васильевичем, и с деканом Юника. Товарищи! Легко написать письмо в газету, и ждать, когда вышестоящие товарищи приедут и разберутся… А что если нам своими силами взяться за дело и устранить недочеты, о которых гражданин Томин упомянул в этом недостойном пасквиле… Как вы думаете?
