Был назначен день приема, но Эдвардс так настаивал, чтобы мы поужинали у него, что я в конце концов согласилась. Мы с Таде на следующий день приехали в его роскошную квартиру на авеню дю Буа де Булонь, где собралось общество, показавшееся мне довольно странным. Я не знала почти никого из присутствовавших. Там были Ксавье Ксанрофф, директор «Опера Гайар», Альфред Капюс, брат жены Эдвардса Шарко[119], очаровательная Лиан де Пужи[120] со своим любовником доктором Робеном[121], ставшим одним из моих больших друзей; директора театров, много женщин — то ли актрис, то ли дам полусвета. Вольность разговоров меня немного смутила.
Шарко готовил свою экспедицию на судне «Пуркуа-па?». Составляли список необходимых для путешествия вещей, которые должны быть доставлены к Эдвардсу. Среди предметов первой необходимости много раз называли «каучуковую женщину», охотно распространяясь о том, какими способами моряки будут ею пользоваться. Я долго ничего не понимала и чувствовала себя довольно глупо. Кроме того, мне было смертельно скучно. Выйдя оттуда, я закатила Таде первоклассную сцену. «Никогда больше моей ноги не будет в этом доме, — кричала я, почти плача, когда мы садились в машину, — они мне отвратительны, это кончено, кончено!»
Но Таде находился в разгаре своих обширных финансовых замыслов, поэтому он вовсе не соглашался порвать с Эдвардсом.
— Ты не дурочка, — сказал он. — Не можешь же ты рассердиться из-за каких-то невинных шуток. Когда ты пригласишь их?
Так как я категорически отказывалась принять Эдвардсов у себя, мы пошли на компромисс и пригласили их ужинать в модный тогда венгерский ресторан. Я пришла с опозданием. Эдвардс ждал у двери, и у меня сложилось впечатление, что он хотел сказать мне что-то наедине, поэтому я поспешила присоединиться к другим приглашенным. Позднее узнала, что он попросту хотел, чтобы я «бросила здесь всех этих зануд» и поехала в другое место ужинать с ним одним! Такие беззастенчивость и поспешность меня одновременно и насмешили, и раздражили.
Несмотря ни на что, букеты цветов с его карточкой и телефонные звонки не прекращались. С каждой почтой приносили приглашение от него. Никакой отказ не мог его обескуражить. Мне это надоело, и я приказала отвечать, что отправилась путешествовать. На деле это Таде уехал к своему любимому белому углю, к своим тулонским трамваям наблюдать за строительством — не знаю, за чем еще!
К счастью, я имела превосходных друзей: Капюс, Морис Доннэ, Анри Батай
