И самое странное, что они нас так и не поймали. Парень, верно, все свое детство провел в этом лесу, так что знал тут любую тропку. Но идти было тяжело. Мы продирались сквозь кустарники, карабкались по крутому травянистому склону, опять продирались, опять поднимались. Наконец Дренг раздвинул какие-то кусты и указал на вход в небольшую пещеру.
— Однажды я выследил здесь фуррила. Про это место никто не знает.
Вход в пещерку был узковат и втаскивать туда Слона оказалось нелегким делом. Зато дальше пещера расширялась настолько, что можно было спокойно рассесться всем троим. Встать вот только было невозможно. Развернув одеяло, я уложил на него Слона и повернул на бок. Он застонал. Лицо его было в синяках и грязи. Он взглянул на меня и улыбнулся.
— Спасибо тебе, мой мальчик. Я знал, что ты будешь рядом…
— Но даже я сам об этом не знал…
— Чепуха. Но, пожалуйста, быстрее…
И тут он дернулся и застонал, а его тело выгнулось от непереносимой боли. Боже мой — я совершенно позабыл про болевое кольцо! Сейчас, кажется, ему дают непрерывный сигнал — верная смерть!
Спешка — всегда убыток. Я заставил себя не суетиться, не спеша снял правый башмак и достал отмычку. Нагнулся, вставил ее, повернул — и кольцо соскочило. Боль пронзила мою руку, когда я отбрасывал его в сторону.
Слон лежал без сознания и тяжело дышал. Оставалось только ждать.
— Твой меч, — сказал Дренг, протягивая оружие.
— Оставь его пока себе. Не возражаешь?
Он опустил глаза и задрожал.
— Я хотел стать воином, но, видать, слишком для этого труслив. Я не смог заставить себя прийти вам на помощь.
— Но в конце концов ты же решился. Помни об этом. Нет таких людей, которым неведом страх. А смелый человек отличается именно тем, что делает свое дело, даже когда ему страшно.
— Достойная мысль, молодой человек, — раздался низкий голос. — Запомни ее навсегда, непременно запомни.
Слон уже пришел в себя и слабо улыбался, глядя на нас.
— Так вот, Джим, как я уже говорил, пока они не включили эту свою штуковину, я был уверен, что этим утром ты вернешься. Ты оказался на свободе, и я знал, что тут меня не бросишь. После твоего побега было много шума и криков, дурацкой беготни, а потом ворота закрыли, и все смолкло. Было понятно, что ночью тебе к нам не пробраться. А на рассвете ворота будут открыты, и я не сомневался, что ты окажешься поблизости, чтобы вытащить меня. Вот я и упростил тебе задачу. Вышел сам.
— Да уж, упростили! Едва не погибли…
— Так не погиб же. И, видишь, как все замечательно. Мы снова вместе, к тому же — на свободе. К тому же у нас появился союзник. Неплохо для одного дня. А вот теперь один серьезный вопрос. Что мы будем делать дальше? А в самом деле — что?
