— Алло, Светуля! Слушай, ты извини, любимая, что я так вчера… Да… Да я не специально! Да чего ты сразу стартуешь? Ах вот так! Себе проверни три раза! Сама ты пошла! Всё, никуда не летим! Сама лети. На зелёном венике! А куда хочешь, всё, мне пофиг! Что?! Да иди ты знаешь куда?! — после этих слов Миша с размаху шваркнул телефоном об стену. Стена оказалась крепче, а телефон перешёл в состояние «очень сильно б/у».
— Это же надо! Да меня никто так не материл! Пригрел жабу на груди… А ты чего загрустил вдруг?
— Вообще-то, это был мой телефон.
— Плюнь, я тебе новый куплю. А хочешь, я свой разобью?!
— Э-э-э, Миша. Не надо…
Хрясь! Количество разбитых телефонов в моей квартире удвоилось.
— Макаров, ты в своём уме? Это был мой телефон! — из прихожей выплыл Сергей. — Там ещё даже деньги на счету были!
— Да? А пофиг, и тебе новый куплю. Та-ак, а мой телефон где?
— Я скажу, только ты его не бей. Артём, а как у тебя замок на двери открывается? По часовой стрелке?
— Ты что, ещё не уходил?
— А как тут уйдёшь, если у тебя всё замуровано?
— Ключи в прихожей.
— Там нет, я искал. И ложку для обуви сломал, по ходу.
— Как ты ещё голову не сломал? Посмотри в куртке.
— А где она?
— «Где-где». В кургане, под которым этот убийца телефонов спал.
Лаптев подошёл к куче курток, красовавшейся посреди комнаты, и принялся в ней рыться. Отточенные движения выдавали в Сергее любителя секонд-хенда. Наконец он нашёл мою куртку и, довольно хмыкнув, сунул руку в карман. Вдруг его лицо приобрело нежно-пепельный оттенок.
— Что такое?
— Артём, у тебя там… Что-то круглое, мокрое и гадкое.
— Давай посмотрим.
— Мужики, а может, не надо? Спалим куртку, и дело с концом?
— Миша, тебе волю дай, ты всё тут расколошматишь.
— Определяйтесь скорее, а то меня сейчас стошнит.
— Доставай.
Потихоньку, как сапёр, Сергей вытащил из куртки сжатый кулак.
— Там?
— Угу.
— Раскрывай.
— Не могу, у меня пальцы судорогой свело.
Понемногу, палец за пальцем, мы разжали кулак нашего слабонервного друга. На ладони лежал стеклянный глаз охранника. В его взгляде было осуждение.
— Да, Артём, столица тебя ожесточила. Когда же ты его так?
— Не помню, хоть тресни!
— Память всегда вытесняет самое жуткое. Я пойду, руки помою. У тебя хлорка есть?
Раздался звонок, мы переглянулись.
— Ну всё, это за нами. Впаяют нам за красивые глазки по самое не могу, — загробным голосом сказал Серёга.
— Не ссо, это моя мобила. Не села, оказывается! — Михаил тут же выудил из своей ночной берлоги пиликающий телефон.
