Разноцветная смесь хлынула из меня, как нефть из тюменской вышки. Досталось всем. Стены, скутеры, пол и окна заведения были щедро украшены тщательно пережёванной смесью морепродуктов и рома. Айвазовский мог бы писать здесь свои новые картины, а Джерри Брукхаймер снимать продолжение «Пиратов Карибского моря». Особенно пострадал скутер, стоявший передо мной: на его сиденье интимно белели кусочки недожёванного осьминога. Ошарашенный таец выглянул из-за Макарова и истерично ему улыбнулся. Тот стряхнул с плеча хранителя скутеров кусочек креветки и молвил:
— Что-то у тебя здесь не прибрано, брат мой механик. Да и мопеды твои как-то вульгарно раскрашены! Пошли, товарищи панамцы, будем искать мопеды в другом месте.
* * *
— Да уж, что-то не заладилось у нас сегодня с техникой, — шагая по улице, задумчиво проговорил Макаров.
— Извините меня, пацаны, я всё исправлю.
— Да ладно, с кем не бывает. И кроме того, это было очень живописно. Ты бы видел лицо этого дяди! Будет знать, как отказывать русским туристам!
Я не разделял восторгов Миши, так как мне по-прежнему было очень нехорошо. Перед глазами всё поплыло, и я покачнулся.
— Эй, Ёлкин, а ну стой, — Макаров подхватил меня под мышки и усадил на стул уличного кафе.
— Я сейчас водички принесу, — Лаптев метнулся вовнутрь заведения.
— Тёма, ты не беременный, случайно?
— Очень смешно.
Подоспевший Лаптев сунул мне в руку стакан с водой и таблетку.
— Что это такое?
— Не спрашивай, просто пей, — и я выпил, но решил переспросить во второй раз:
— Так всё же, Сергей, что ты мне дал?
— Нормальная таблетка, сейчас тебе станет лучше. Главное, думай о хорошем.
— Не понял.
— Этот препарат усиливает доминирующую мысль. Я под ним дипломную за ночь написал.
— Лаптев, ты зачем ему подсунул эту гадость, а?
— Миша, всё путем, главное — не запалиться. И думать о хорошем!
— А если думать о плохом?
— О-о, не советую. Может так на измену посадить — пожалеешь, что на свет родился!
От такой перспективы я сразу пожалел, что родился на свет. Будто идя на запах моих мыслей, в двадцати метрах от нас появился патруль: трое поджарых полицейских в упор смотрели в нашу и только в нашу сторону. Может быть, это были те же вчерашние полицейские с рынка, но нам было не до ностальгии.
— Hey misters, show me your passports, please![20] — рявкнул один из них, приподняв руку с дубинкой.
— Шухер!!! — крикнул Макаров и тут же воплотил крик в жизнь. Лаптев отстал от него на четверть секунды. А я остался стоять посреди дороги.
