— Вы скоро кончите, синьор? — спросила она на ходу.
Петров не ответил.
— Послушайте, сэр, девушка обращается к вам с вопросом, — Ольга остановилась, наконец, позади его стула. — Когда вы соблаговолите ей ответить?
— Что такое? — Петров поднял голову и повернул к ней голубое лицо с темными стеклами очков на глазах. — А, Оленька! Приветствую вас.
— Во-первых, не смейте называть меня Оленькой, — сердито ответила она. — А во-вторых, прошу вас кончить ваши эксперименты в темноте. Пора обедать.
— Одну минутку, — заговорил Петров умоляющим тоном.
— Тут еще… десятка два объектов… и я закончу эту серию… Несите, Полина! — обратился он к лаборантке.
В освещенном голубым светом пространстве появились руки, взяли со стола перед Петровым подносик с дюжиной кристаллизаторов и пропали в темноте. Петров протянул руку и втянул под голубой свет новую партию сосудов. Он нагнулся к ним, напряженно всматриваясь через темные очки в каждую чашку.
— Так… хорошо… — бормотал он сквозь зубы.
Глаза Ольги уже приспособились к освещению и различили над столом большой осветитель конической формы, обращенный раструбом вниз; из него и шел слабый, мерцающий, голубой свет. Рука Петрова придвинула справа из темноты стержень с укрепленной на нем темной коробкой. Ольга знала, что это новейшая конструкция ультрафиолетовой лампы. Левой рукой Петров включил метроном. В тишине подвала резко защелкали секунды, отбиваемые маятником.
— Так, — сказал Петров, — внимание! — Он повернул кремальеру[11], спустил аппарат ниже и подвел под его вытянутый хобот один из кристаллизаторов. — Раз!
Голубой свет погас. Сквозь резкие удары метронома слышалось ровное гудение аппарата.
— …Пять, шесть, семь, восемь! — отсчитал Петров.
Снова вспыхнул голубой свет. Руки Петрова повторили те же движения. Опять Ольга увидела мерцающий мрак. Метроном продолжал отбивать секунды… Петров облучил второй, третий, четвертый объект… Наконец, все кристаллизаторы были переставлены налево.
— Несите, Полина! — сказал Петров, и потянулся за следующей партией.
Но Ольга властно положила руку ему на плечо.
— Довольно!
— Еще немножко, — попытался сопротивляться Петров.
— Я вам говорю, довольно! — повторила Ольга, тряся его за плечо. — Поднимайтесь, и идемте! Вы тут совсем изведетесь.
Петров покорно вздохнул и встал.
— Как дела? — спросил он, словно очнувшись от сна.
— Мои дела в полном порядке, а вот вы, я вижу, работаете без учета возможностей своего организма. Поймите вы, наконец, несчастный ученый червяк, что так нельзя! В Москве вы хоть в теннис играли!.. А тут?.. Пошли!..
