5 января бригада 45-й дивизии вошла в Александровск, за несколько дней до того освобожденный от белых частями махновцев. Там же находился штаб Повстанческой армии, да и сам Махно. На переговорах с командованием красной бригады махновцы заявили о своей готовности совместно действовать против белых, подчиняясь оперативным приказам командования, пообещав «вести себя пристойно». Повстанцы заявляли, что красные должны заключить с Махно политическое соглашение, которое бы признавало свободный махновский район. Пока шли переговоры, общие митинги, совместные рождественские ужины, пока махновский и красный коменданты делили город на сферы влияния, части Красной армии окружили Александровск и не выпускали из него махновские отряды.
8 января реввоенсовет 14-й армии приказал махновской армии немедленно отправиться на Польский фронт в район Мозыря — Гомеля для борьбы с поляками. Махновская армия, в соответствии с этим приказом, передавалась в распоряжение РВС 12-й армии. Уборевич, командовавший 14-й армией, заявил Якиру, что этот приказ — только политический маневр и что нет никаких надежд на то, что Махно и его штаб согласятся с этим приказом, зато он даст политический повод для обвинений против Махно и для разгрома повстанцев. Приказ этот был провокационным, создавая повод для выступления против Махно. У Повстанческой армии в это время не было никаких договоренностей с Красной армией, и она не находилась в подчинении РВС 14-й армии. Чтобы еще больше унизить махновцев, им приказывали в районе Гомеля — Мозыря перейти в подчинение 12-й армии. Когда в штаб махновцев поступил приказ 14-й армии, махновский штаб ответил на него официальным предложением подписать на высшем уровне военный союз Красной и Повстанческой армий, предоставив автономию махновскому району. Ультиматум красных о переходе махновской армии на польский фронт было решено пока игнорировать, ведь по всему было видно, что оторванные от своих сил махновцы попадут в ловушку еще в эшелонах по пути к польскому фронту. Махновские командиры заявляли, что будут бороться против белых на юге Украины и готовы занять ради этого участок фронта. Махно подписал телеграмму, в которой говорилось, что пока с центральной властью не будет достигнуто соглашение, не может быть и речи о выполнении махновцами каких-либо приказов красных.
9 января постановлением Всеукрревкома Махно и его командиры были объявлены вне закона за «неподчинение приказам», «мятеж», «грабежи», «разложение частей» и за такие призрачные грехи, как «дружба с Григорьевым», «открытие фронта деникинцам», «преступления анархистов в Москве», «продажа Украины польским господам». В соответствии с планами красных, не только пленные махновцы, но и сочувствовавшие им крестьяне должны были беспощадно истребляться.
