Спутница Рамсея с облегчённым вздохом скинула плащ.
— Хорошо. Здесь безопасно. Одни… больше никого…
Женщина выбрала одно из четырёх слегка наклонных сидений, села и снова закрепила ремень. Потом указала на соседнее сидение. Но Гришильда не собиралась отдыхать в пути. Напротив, она тут же стала выполнять приказ Теклы и учить своего псевдослугу языку.
Гришильда обладала твёрдостью человека, знающего свой долг и намеренного неукоснительно его выполнять. Не успела машина, в которой сидел Рамсей, задрожать, как он уже учился. И понял, что так будет продолжаться всю дорогу. Здесь не было окон, в которые можно было бы посмотреть на страну и отвлечься от урока. А женщина трудилась напряжённо.
Она не только продолжила показывать на предметы и называть их, но и достала из сундучка пачку страниц, свободно скреплённых в одном углу. Рамсей не мог сказать, служит ли это здесь книгой, но сосредоточился на учении почти с тем же пылом, с каким его учили. Если он научится говорить, возможно, поймёт природу этого странного… сна? Почему-то он уже не был уверен, что это сон. Хотя представить себе не мог, что же его здесь удерживает.
Рот давно пересох от повторения слов, но словарь его очень увеличился, когда Гришильда повернулась и нажала на кнопку в стене.
— Поедим, — сказала она ему, — и попьём. Это так утомительно — учить с самого начала.
Через несколько мгновений в стене открылись две щели, и из них выскользнули два закрытых подноса. Подносы опустились на выдвинувшуюся полку. Рамсей снял крышку со своего подноса и обнаружил в секциях квадрат желтоватого хлеба, что-то похожее на сушёные фрукты (чуть сморщенные груши и персики) и в самой большой секции какая-то похлёбка. Вдобавок тюбик. Гришильда показала ему, как снимать крышку с тюбика. Внутри плескалась тёмная жидкость.
Рамсей зачерпнул ложкой похлёбку. Странный вкус ему не очень понравился, но это еда, а он проголодался. Напиток был терпкий, похожий на фруктовый сок. Рамсей с удовольствием поел и напился, а Гришильда тем временем называла все блюда и заставляла его повторять за собой. Время от времени, как и во время урока, она качала головой, когда он неправильно произносил трудные звуки.
Хотя его акцент никак не мог удовлетворить учительницу, Рамсей старательно учился. Когда она говорила медленно, он понимал теперь более длинные и сложные предложения. Они закончили есть и сунули подносы назад в щели. Тут Рамсей взял на себя инициативу и задал вопрос.
