Миновав ряд колонн, почти не видимых в полутьме, они приблизились к стене, закрытой каменным барельефом с резными фигурами, которые тоже почти не были видны. Девушка быстро подошла к стене и коснулась пальцем глубокой резьбы. И, наверное, привела в движение какую-то пружину, потому что сразу после касания часть панели раскрылась, как самая обычная дверь. За стеной их ждала узкая лестница, сверху падали лучи такого же, как над ложем, шара.
Поднявшись, они оказались в коридоре, более полно освещённом этим шаром. Коридор заканчивался у двери, похожей на те, что Рамсей знал всю жизнь. Проводница распахнула створку, и они вошли в комнату, залитую ярким светом, не сравнимым с полутьмой, в которой он проснулся.
Любопытство преодолело беспокойство из-за этого навеянного наркотиком сна. Теперь Рамсей не боялся, ему хотелось узнать, что же будет дальше. Девушка выпустила его руку, оставив стоять в комнате, и Рамсей осмотрелся.
Кое-что в комнате показалось ему знакомым. Он видел это в своих ранних снах, в которых всегда присутствовал пожилой человек в длинной чёрно-белой мантии.
Стены поверх панелей покрывали длинные полосы вышивки. Изображения были явно фантастические, растительность странной формы и невероятных цветов, да и животных таких Рамсей в своём мире не знал. В огромном очаге полыхал огонь, даже на четверть не заполняя своей чёрной пещеры. Перед очагом расположились две длинные скамьи, прикрытые жёсткой жёлто-белой тканью, на которой сверкали золотые блёстки.
Между вошедшими и очагом стоял длинный стол на резных ножках, на котором было расставлено множество предметов, включая бронзовые подсвечники, кубки, блюдо с чем-то похожим на яблоки, только очень большими, и тому подобное.
Если не считать скамей, больше никаких сидений в комнате не было. Однако тут и там валялись груды больших квадратных подушек, обтянутых тканями разного цвета, которые почти сливались друг с другом. Свет исходил от четырёх висячих шаров в филигранных клетках.
Девушка подошла к ближней из длинных скамей, сняла вуаль, закрывавшую её с головы до ног, бросила на конец скамьи, и только тогда повернулась лицом к Рамсею.
Платье её было подобно его одежде, только верхняя куртка длиной до лодыжек. Разрезы по обе стороны позволяли видеть её стройные ноги, обтянутые более светлым, облегающим трико, до самых бёдер. Она выбрала глубокий сине-зелёный цвет одежды, почти как гемма на кольце её большого пальца, что поразительно контрастировало с пепельно-серым окрасом вуали, которую она сбросила.
