– Ну, отдохнули – пора работать, – сказал Немировский. – Иди, Зина, я тебя догоню. Докурю только.
– Хорошо, Леонид Семенович, – кивнула она.
Он сам велел называть его по имени-отчеству. Может, это напоминало ему мирную жизнь и родной Ленинград, который, как известно, самый культурный город в Советском Союзе. Зина жалела, что ей не удалось побывать там до войны: когда их класс ездил в город на Неве во время зимних каникул, она, как назло, заболела корью.
В Ленинграде, Зина знала, у Леонида Семеновича остались жена с дочкой, и это было ему, конечно, очень тяжело, потому что он не имел от них известий с самого начала блокады, и теперь, хотя блокаду сняли, известий не было тоже. Обо всем этом она знала не от него, а стороной – девчонки рассказали, сам Немировский об этом речь не заводил.
Зина развернулась было, чтобы идти к сосновому леску, к медсанбату, но тут же обернулась снова, потому что он вдруг крикнул:
– Смотри!
Немировский указывал за реку. Там, в михайловском парке, происходило какое-то движение, которое сначала показалось Зине хаотическим. Но уже через минуту она поняла, что происходит, и ахнула:
– Они же дом рушат!
В стене усадебного дома, возле которого копошились немцы, в самом деле открылся пролом или, скорее, сделанная заранее прорезь, и в ней появилось артиллерийское орудие. Оно возникло как-то зловеще, словно из небытия, помолчало несколько секунд и выстрелило. Снаряд пронесся у Зины с Немировским над головами и взорвался за холмом, где стояла подошедшая вчера батарея. Оттуда сразу же заговорили в ответ орудия, но били они недолго – после трех-четырех беглых выстрелов немецкая пушка затихла; видимо, была у наших на точном прицеле.
И сразу же, как только затихло русское орудие, над домом взметнулся огонь.
– Не от снарядов, – сказал Немировский. – Изнутри подожгли.
– Но зачем?.. – растерянно проговорила Зина. И вскрикнула: – Зачем же дом пушкинский жечь?!
– Затем, – зло бросил Немировский. – Зачем все остальное, затем и пушкинский дом. – И скомандовал: – В медсанбат, быстро! Немцы за дымом спрятаться хотят. У них по всему парку укрепления, сейчас оттуда стрелять начнут.
Что это означает, не было нужды объяснять: новый поток раненых.
На бегу Зина оглянулась. Пушкинский дом над высоким берегом Сороти пылал как свеча.
– Не оглядывайся! – прикрикнул Немировский. – Будет, как с Лотовой женой!
При чем здесь чья-то жена, Зина не поняла, да толком и не расслышала. Она со всех ног припустила к медсанбату.
