– А как же твоя работа, карьера, Ань?
На карьере пришлось поставить крест. Да и работать сейчас не может, растит сынишку. Но и кого устроит непостоянный работник на год или два? Вот когда муж завершит хоккейную карьеру, Аня посмотрит…
– А когда ребята обычно завершают карьеру? – поинтересовалась Катя.
– По-разному, – ответила Аня, разливая им по чашкам новую порцию чая. – У кого-то к тридцати годам определяется постоянная занятость, кто до сорока с шайбой по льду бегает.
– А зарабатывает достаточно? – бесцеремонно влезла Галка.
– Достаточно, – улыбнулась Аня. – Нам хватает.
Катя подумала, что Ане совершенно все равно, сколько денег принесет в дом любимый человек. Важнее, чтобы он с удовольствием сюда возвращался. Вот в этот неуютный хай-тек со стеклянным столом и металлическими полками. Но здесь его Аня, его сынишка. Они ждут его и радуются каждой минутке, которую проведут с ним.
Человека выдают его глаза. Они рассказывают откровенно, счастлив ли он, несчастен ли. Можно улыбаться натянуто, гордо выпрямлять плечи, поднимать подбородок, показывая, какой он волевой, и… отводить взгляд. Грусть не скроешь за показными жестами. Ане ничего не нужно было скрывать. При упоминании имени мужа ее глаза сверкали от счастья.
Они возвращались с Галкой медленно, думая о своем. Галка переживала, что так и не поговорила с Антоном. А Катя думала, что будет, если у нее с Дружининым завяжется настоящий роман. Такой серьезный роман – на всю жизнь. Что она будет делать? Ведь собиралась возвращаться в Москву и поступать в иняз. Сможет ли она пожертвовать своей карьерой ради любимого человека? Сможет ли быть просто любящей женой и ждать мужа, переживая за него каждый вечер, когда он бегает с клюшкой по холодному и такому неприветливому льду?
Лед сверкал искрящейся, но мутной белизной. Катя наступила на его скользкую поверхность, держась за руку Виктора. Нога тут же предательски соскользнула в сторону, словно ее кто-то подкосил. Вторая удержала равновесие сама с собой, благодаря чему Катя не упала на Виктора. Вот бы она глупо выглядела!
А на них смотрели. Прокатываясь по кругу под надоевшую попсовую музыку, мальчишки и девчонки без зазрения совести разглядывали пассию форварда. Катя сто раз прокляла тот день и час, когда мама достала пуховый свитер и предложила его Кате. Пух лез в глаза, в рот, мешал двигаться, Катя казалась себе толстым неуклюжим снеговиком. Когда Виктор взял ее за талию и повез перед собой, Кате мучительно захотелось чихнуть на весь каток. Она еле сдержалась.
