— Ох ты, господи!.. Вот горе. Я о твоем отце.
Отца Динни звали Микки. Мы с Бет любили его. У него были широкая белозубая улыбка, большие сильные руки, он всегда подбрасывал нам мелочь или угощал конфетами — выуживал их у нас из-за ушей. Мама с ним разговаривала один или два раза. Решила познакомиться, раз уж мы проводили там время. А маму Динни, Морин, всегда называли Мо. Микки и Мо. Отсюда наше кодовое обозначение: чтобы Мередит не поняла, мы всегда называли это «пойти в гости к Микки Маусу».
— Это было восемь лет назад. Он быстро умер, даже не успел понять, что случилось. По-моему, это лучшая смерть, — спокойно замечает Динни.
— Да, наверно.
— А что случилось с леди Кэлкотт? — Я слышу в его голосе легкую горечь. Он не выразил соболезнований по поводу моей потери.
— Инсульт. Ей было девяносто девять. Должно быть, она сильно разочарована.
— В каком смысле?
— В роду Кэлкоттов многие женщины доживали до ста лет. Моей прабабушке было сто два. Мередит была твердо намерена пережить королеву. Крепкая у нас порода… — Я тут же спохватываюсь и жалею, что произнесла эти слова. К чему эти упоминания о породе, крови, родословных!
Повисает напряженная тишина. Мне так много хочется рассказать своему другу детства, но я не представляю, с чего начать. Динни отводит от меня изучающий взгляд, смотрит вдаль, сквозь деревья, в сторону дома, и на лицо его падает тень.
— Мне очень стыдно, что я накричала. На… Гарри. Он только смотрел на меня, и все, — тихо говорю я.
— Не нужно его бояться, он безобидный, — уверяет меня Динни.
Мы оба смотрим вниз на нескладную фигуру, скрючившуюся над грибом. Динни стоит ко мне так близко, что я могу до него дотронуться. Динни, реальный, и снова здесь, а ведь только что он был почти легендой, каких-то несколько минут назад. Я все еще не могу поверить.
— Он… с ним что-то не так? — спрашиваю я.
— Он тихий, спокойный и не любит разговаривать. Если по-твоему это значит, что с ним что-то не так, то да.
— Ой, да я ничего не имела в виду. Ничего плохого, — возражаю я поспешно и слишком громко.
— А что ты искала? Остролист?
— Да, или омелу. Или хорошие ветки плюща, с ягодами. Чтобы дом украсить, — улыбаюсь я.
— Идем, Гарри. Покажем Эрике большой остролист.
Динни поднимает Гарри и мягко подталкивает его вперед по тропинке.
— Спасибо, — повторяю я.
Я все еще не могу отдышаться. Динни оказывается впереди, и я вижу у него за спиной тушки серых белок, связанных за хвосты веревкой. Их черные помутневшие глазки полуприкрыты. На боках темные пятна слипшегося меха.
