— Молли пожинала сейчас плоды нанесенного ей Виргинцем, визита. Он объявил, что скоро дождется своего часа и тогда явится за ней. Услышав о его решении, она решила бежать. То было бегство от собственного сердца. Она была не настолько уверена в себе, чтобы вновь оказаться лицом к лицу со своим могучим, неукротимым возлюбленным…
— Ну надо же, какая драма, — сонно пробормотал Корин, когда Кэролайн закончила.
Она закрыла книгу и провела пальцами по обложке, обтрепанной и помятой от постоянного чтения.
— Корин? — неуверенно окликнула Кэролайн много позже, когда солнце уже катилось к западу. — Ты спишь?
— Мммм… — последовал вялый ответ.
— Скоро я вступлю в права наследства, Корин. Я знаю, что уже упоминала об этом, но… я никогда не говорила тебе о его размерах. Это очень много денег. Мы могли бы уехать куда-нибудь, в любое место, куда только захочешь… и тебе больше не нужно было бы так много работать…
— Куда-нибудь уехать? А зачем нам куда-то уезжать? — спросил Корин.
Кэролайн прикусила губу.
— Просто здесь… мы изолированы, так далеко от города! Мы могли бы… могли бы купить дом, хотя бы в Вудворде. Я бы проводила там какое-то время… Или давай переедем поближе, перенесем все ранчо ближе к городу! Я может быть, вступила бы в женский клуб…
— О чем ты говоришь, Кэролайн? Это невозможно, я не могу перенести ранчо ближе к городу! Скоту необходимы пастбища, а все участки ближе к городу давно уже выкуплены.
— Но тебе больше не потребуется разводить скот, как ты не понимаешь? Мы богаты, у нас есть деньги — много денег! — выкрикнула она.
Корин выпрямился и сложил газету. Потом поднял взгляд на жену, и та вздрогнула, увидев страдальческое выражение его лица.
— Если бы в жизни меня интересовали только деньги, я остался бы в Нью-Йорке. Родная! Эта жизнь — все, о чем я мечтал с тех самых пор, как отец мальчишкой взял меня в Чикаго, и там, на Колумбийской выставке, я увидел представление Буффало Билла Коди «Дикий Запад и лихие наездники всего мира»… Вот тогда я решил напроситься сюда с отцом: он искал свежих поставщиков. Я смотрел на этих наездников, гаучо и ковбоев, и понял — вот оно! Вот чем я хочу заниматься всю свою жизнь! Работа на ранчо для меня не просто работа… это моя жизнь, и здесь наш дом, и я даже думать не хочу о переезде или о том, чтобы жить где-то еще. А ты этого хочешь? Хочешь уехать отсюда и жить в другом месте? Может быть, где-то далеко от меня? — Когда он задавал этот вопрос, голос его неожиданно дрогнул, и Кэролайн, вскинув голову, потрясенно поняла, что видит слезы в уголках его глаз.
