Наутро, перед рассветом, когда Корин заворочался и начал просыпаться, Кэролайн на цыпочках вышла на кухню. Она налила в чашку холодного чая, отрезала два толстых ломтя хлеба от вчерашней ковриги и намазала их медом. Когда муж сел в кровати, моргая спросонья в графитно-сером предрассветном полумраке, Кэролайн подошла к нему с подносом.
— Завтрак в постель. Мне раньше всегда подавали завтрак в постель по субботам, — объяснила она, улыбаясь.
— Ох, спасибо. Я чувствую себя очень важной персоной! — Корин погладил ее по лицу и сделал большой глоток чая.
Кэролайн взбила у него за спиной подушки, чтобы он мог опереться о них.
— Посиди минутку, любимый. Еще рано, тебе можно не торопиться, — умоляющим тоном проговорила она.
— Рад бы, да ведь дело само не сделается, — с сожалением вздохнул муж.
— Ну хоть пять минут, — не отступала Кэролайн. — Поешь хлеба, я намазала его медом, который собрал Джо.
— Этот парень волшебно управляется с пчелами, — кивнул Корин. — Никогда я не видал ничего подобного. Просто подходит к гнезду, берет его в руки, и хоть бы разок его пчела ужалила.
— Может, и впрямь — индейская магия?
— Не то магия, не то шкура у него толще, чем у всех остальных, — пошутил Корин.
Кэролайн вспомнила суровый, непримиримый взгляд индейца, его непрощающие глаза, кожу, красную, как древесная кора. Она слегка поежилась при мысли, как это Сорока не боится делить с ним ложе.
— Корин?
— Что?
— Знаешь, уже ведь больше года прошло с тех пор, как мы поженились, а… словом, мы так больше и не выбрались искупаться туда, где были в свадебном путешествии.
— Я знаю. Я все понимаю, Кэролайн. Но так трудно выкроить время. — Корин откинул голову, прислонившись к стене. Лицо его все еще было сонным.
— Может быть, съездим? Я просто… мне так хочется провести хоть денек с тобой. Целый день — ведь у нас их так мало! Ты все время занят работой…
— Даже не знаю, Кэролайн. В это время каждый день год кормит. Столько всего нужно успеть сделать! У нас сейчас стадо — таких бестолковых коров на моей памяти никогда на ранчо не было: то и дело ломают загородки и выбираются наружу, а потом застрянут где-нибудь посреди ручья или запутаются в проволоке… или еще что-нибудь… Знаешь, может, через недельку получится. Или через две, как тебе такой план?
— Ты обещал мне, что мы будем туда ездить, — сказала она, совсем тихо.
— И поедем. Обязательно, — настойчиво повторил Корин.
Через некоторое время он встал, натянул одежду, ласково провел рукой по волосам Кэролайн и поцеловал ее в лоб, прежде чем пойти на кухню и приготовить себе кофе. Сидя на кровати, Кэролайн слушала, как гремят кофейные зерна, булькает чайник на плите, и странная слабость и безразличие охватили ее. Ей показалось, что она не сможет подняться, просто не хватит на это сил, и она так и просидит до вечера. Каждая косточка будто налилась свинцом. Но она вдохнула поглубже, встала и начала медленно одеваться.
