Мы не отпускаем Эдди на улицу, так как обеда ждать совсем недолго, а Гарри отправляем домой с коробкой мятного печенья — произведение Бет. Он запихивает их в карман, неуклюжей походкой пересекая лужайку.
— Курьезный тип, — дипломатично высказывается мама.
— Он — просто чума! Знает все самые интересные места в здешнем лесу — где растут грибы, а где есть барсучьи гнезда, — защищает Эдди своего друга.
— У барсуков не гнезда, а норы, Эдди. И надеюсь, ты не станешь пробовать грибы — это очень опасно, — предостерегает мама.
Я вижу, что Эдди оскорблен в лучших чувствах.
— Гарри знает, какие можно есть, а какие нет, — сердито бурчит он.
— Я уверена, что знает. Все в порядке, мам, — говорю я, чтобы ее успокоить. — Пожилые люди не знают, что «чума» — это похвала, — шепчу я на ухо Эдди.
Он выразительно закатывает глаза и отправляется наверх переодеваться.
— Хорошо, что у Эдди есть друг, с которым можно гулять. В школе у него слишком малоподвижный образ жизни, — твердо говорит Бет.
Мама поднимает руку, как бы защищаясь:
— Я не собиралась его критиковать! Бог свидетель, вы обе тоже постоянно пропадали в лесу, когда приезжал Динни.
— Но ты вроде не возражала? — беспокойно спрашивает Бет. Она вся на нервах, когда говорят об отношениях родителей с детьми.
Мама с папой обмениваются взглядами, и отец одаривает маму влюбленной улыбкой.
— Да нет, мне кажется, не возражала, — отвечает мама. — Конечно, нас бы порадовало, если бы вам хотелось проводить чуть больше времени с нами…
В тишине, повисшей после ее слов, мы с Бет ошеломленно и виновато смотрим друг на друга, а мама хохочет:
— Все нормально, девочки! У меня тогда просто начинался синдром опустевшего гнезда, вот и все.
— Не знаю, что я стану делать, когда Эдди будет жить в университете целыми семестрами. Мне и сейчас-то скверно, когда он приезжает только на выходные, — шепчет Бет, сцепив пальцы.
— До этого еще далеко, — напоминаю я сестре. — Ему же только одиннадцать лет.
— Да, но с тех пор, как он был грудным младенцем, прошло всего пять секунд, — вздыхает Бет.
— Дети быстро растут, — понимающе кивает отец. — И это должно тебя радовать, Бет! Вот поживешь шесть лет бок о бок с подростком и, подозреваю, будешь только счастлива, когда он наконец уедет учиться!
— И только подумай, сколько всяких радостей вас еще ждет до этого: скандалы из-за того, что он поздно вернулся, уроки вождения, подружка и первая ночь не дома. А потом найдешь у него под подушкой порнографический журнальчик, а однажды утром заглянешь в его затуманенные глаза — и начнешь гадать, какие наркотики он принимал накануне…
