— Нет, — спокойно ответил Саймон. — Но безрассуднаяхрабрость здесь ни к чему, Джеффри.
Джеффри нетерпеливо передернул плечами.
— Мы, наверное, навсегда засели под этим городом? — спросил он. — Что пользы в твоих осадных орудиях? Стены Бельреми прочны, как гранит. Они смеются над твоими обстрелами. Говорю тебе, Саймон, это напрасная трата времени!
Саймон не спешил с ответом и даже не повернул головы в сторону своего единокровного брата.
— Какая польза в орудиях? — снова спросил Джеффри с раздражением.
— Та, что я могу ослабить укрепления неприятеля, а когда там начнется голод, ослабеют солдаты.
— А твои подкопы? Ты надеешься войти в город под землей?
— Возможно, — ответил Саймон.
— Будь я на твоем месте, я уже теперь бы начал штурм города всеми силами.
— Это я знаю, — сказал Саймон, улыбаясь в темноте. — Только я не так глуп, как ты.
Джеффри в ответ засмеялся и взял Саймона за руку:
— А это я знаю. Долго ли еще ждать, Холодное Сердце?
— Рождество ты встретишь в этом городе, — твердо сказал Саймон. — Даю тебе слово.
— Еще целый месяц!
— Нет, всего три недели. Не сердись, Джеффри. Я трезво оцениваю свои силы и возможности.
— О, в этом я не сомневаюсь! — тяжело вздохнул Джеффри. — Мои солдаты раздражены и ворчат.
— В таком случае пресеки их недовольство. Это было куда полезнее, чем хныкать у меня над ухом.
— У меня нет такой власти и такого влияния на них, как у тебя. Я могу повести их в бой и командовать ими в бою, но не могу держать их на привязи.
— Сможешь. Ничего другого тебе не остается, — Саймон говорил медленно, не глядя на Джеффри. — Не жалуйся сам, Джеффри, и тогда тебе легче будет обуздать и успокоить своих людей. И ты их успокоишь.
— Совсем, как ты сейчас меня?
— Совсем, как я сейчас тебя.
Наступило молчание. Первым его нарушил Джеффри.
— Ты прав, Саймон, — сказал он. — Я постараюсь подтянуть дисциплину.
Саймон повернулся к Джеффри и протянул ему руку. Лицо Саймона смягчилось и не казалось больше таким суровым как минуту назад.
— Что за горячая кровь течет в твоих жилах? — спросил он, до хруста сжимая руку Джеффри. — Это кровь Мэлвэллетов?
— Нет, потому что ее нет в твоих жилах. Желаю тебе спокойной ночи, Саймон. Мне есть чему поучиться у тебя. Так же, как и Алану, — добавил он, увидев приближающегося к ним молодого Монтлиса. — Что заставило тебя в такое время покинуть свое ложе, мой дорогой поэт?
Алан подошел к Саймону и положил ему на плечо руку. Голова Алана была непокрытой, а сам он закутался в просторный бархатный плащ, в отличие от Саймона и Джеффри, облаченных в доспехи. Темные глаза Алана блестели на свету горевшего у их ног костра.
