— Возможно, — сказал секретарь и тихо прикрыл за собою дверь.
Паж, мальчик десяти-двенадцати лет, вприпрыжку заспешил впереди Бернарда по коридору.
— Я тоже люблю этого хозяина, — сказал паж. — Он не издевается над нами, а про колотушки мы и совсем при нем забыли. Он никому не позволяет грубо обращаться с нами, он хоть грозный и строгий, а все равно самый добрый и справедливый. И мы его слушаемся и не обманываем, а если что не так сделаем или не вовремя, он не бьет, как бывший хозяин, а только так посмотрит, что стыдно становится. Я рад, что у нас теперь такой хозяин, а то раньше плохо было.
— Где сейчас милорд? — спросил Бернард.
— В кабинете, где окна на солнце. Он часто там бывает. Он, по-моему, на вас не сердитый.
Секретарь улыбнулся и, отпустив пажа к его приятелям, направился в кабинет Саймона.
Саймон сидел за столом, нахмурясь. При появлении Бернарда он поднял на него свой взгляд, и лицо его немного прояснилось.
— Садись, мистер Бернард, — сказал Саймон. — Мне надо многое сказать тебе.
Секретарь удивленно смотрел на Саймона, оттого, что тот впервые вот так запросто обратился к нему на ты. Придвинув к себе стул, Бернард сел, не сводя с Саймона своих немного усталых и добрых глаз.
— Я уже две недели как здесь, — сказал Саймон, — и многое увидел. Ты, может быть, думаешь, а не странно ли, что я так долго бездействовал.
— Нет, — ответил Бернард, — Вы, ваша светлость, многое уже сделали. Крестьяне прониклись к вам доверием. Я думал, однако, что вам пока еще не все здесь ясно.
— Это так, — сказал Саймон. — И пока я еще не знаю, кому здесь можно доверять.
Секретарь склонил голову, что означало — мне вы можете доверять, милорд.
— Мне надо сейчас кое о чем посоветоваться с тобой, — в раздумье проговорил Саймон.
Бернард поднял на него внезапно вспыхнувшие глаза:
— Вы доверяете мне, милорд?
— Да.
Бернард выпрямился и расправил плечи.
— Я постараюсь оправдать ваше доверие, сэр, — серьезно и даже взволнованно сказал Бернард.
— Не сомневаюсь. Я редко ошибаюсь в своем отношении к людям.
— Но пока еще я сделал для наведения порядка в Бьювэллете совсем немного.
Взгляд Саймона стал загадочным и испытующим.
— Не все люди рождаются для борьбы, — сказал он. — Почему ты остался здесь?
Бернард сделал жест руками, означавший, что он и сам не знает точно, почему так случилось, и, чуть подумав, ответил:
— По трем причинам, милорд. Безденежье, привязанность, может быть, и любовь к этому клочку земли и, наверно, лень.
