— Не распускай нюни! — прикрикнул на нее Саймон, — и принеси мне вон тот кошелек, видишь?
Она встрепенулась, запричитала:
— О, сэр, вы… ох! Вы… вы убили его?
— Нет. Не мели вздор, а лучше делай то, что я сказал.
Но она по-прежнему не смела сдвинуться с места и не отнимала рук от лица.
— Ты слышишь меня, девушка? — спросил Саймон, смягчив свой голос.
Был бы тут сейчас его сквайр, он вздрогнул бы, услышав этот мягкий голос своего патрона.
Девушка медленно выпрямилась, нетвердо ступая, подошла к кожаному кошельку и, вся дрожа от страха, отдала его Саймону, а сама сразу же отпрянула назад. Поверженный наземь детина отчаянно пытался освободиться, но силы его иссякли, а одна рука и вовсе не действовала. Удерживая его одной правой, Саймон левой рукой успел еще запихнуть кошелек в свой пояс.
В лесу послышались шаги приближающегося человека. Потом где-то совсем рядом раздался громкий крик Роджера:
— Сэр! Где вы? Сэр!
— Я здесь! — отозвался Саймон. — Иди по тропинке, что ведет прямо к ручью.
Шаги Роджера стали еще слышнее, и вот из-за поворота показался он сам, почти бегущий на зов своего патрона. При виде открывшегося ему зрелища Роджер от неожиданности застыл на месте, удивленно тараща глаза на Саймона.
— Ступай и принеси веревку, — приказал ему Саймон. — Поторопись. И никому ни слова.
Успев еще изумленно взглянуть на всхлипывающую служанку, Роджер помчался обратно и быстро вернулся с толстым мотком веревки (веревка была одним из тех предметов, которые Саймон всякий раз брал с собой в дорогу на случай встречи с грабителями). Этой веревкой Саймон и Роджер умело и надежно связали стонавшего и бранившегося верзилу.
Саймон крепко затянул последний узел и поднялся на ноги. Достав кожаный кошелек из своего пояса, он принялся развязывать его.
— Милорд, милорд, там ничего стоящего, клянусь. Несколько писем от моей подружки — и все! Во имя Господа — не надо! — в панике взвился связанный пленник.
Саймон не обратил внимания на эти вопли и вынул из сумки несколько запечатанных пакетов. Когда он осмотрел печати, взгляд его стал суров и не предвещал ничего хорошего человеку, лежавшему у его ног. За этими печатями, по всей вероятности, было какое-то известие об умершем короле Ричарде Втором, за которого сражался Глендовер и погиб Хотспур. Первый пакет был адресован барону, жившему менее чем в десяти милях от Монтлиса. Саймон xopoшo знал этого человека. Остальные пакеты предназначались дворянам, жившим в Норфолке и в Кэмбридже.
