Чтобы разобраться в суперзвезде Сырцове, откуда он такой взялся, придется ехать к нему на родину – в поселок Благодатный. Это Варвара сразу поняла. А для того чтобы поездка прошла успешно, ей предстояло заранее продумать и организовать и командировку, и легенду прикрытия.
В поселок Благодатный доехать можно было только поездом. Скорый шел из Москвы двенадцать часов, приходил в шесть пятнадцать утра и стоял на станции две минуты. А прикрытие капитан Кононова сочинила себе самое немудрящее, но действенное: она – журналистка. Хоть и перестали любить в народе это ремесло, но уважение осталось. А главное, кто другой, кроме репортера, может (и должен) встречаться с людьми и задавать миллион вопросов, в том числе бестактных и глупых.
Позвонила Варя и другу своему сердечному, экстрасенсу Данилову, доложилась, что убывает в срочную командировку. Алексей был увлечен работой, потому ответил с обидным даже равнодушием: «Да, хорошо, звони, когда до места доберешься».
За хлопотами – в том числе дурацкими, типа получить командировочные в бухгалтерии – Варя даже пообедать не успела и домой заскочить собраться. Так и отправилась в путь-дорогу с тревожным своим чемоданчиком (хранившимся на работе). Тревожный чемодан (единственное легкомысленное послабление полу) выглядел очевидно женским: в крупный белый горох. И первое, что сделала капитан Кононова после того, как расположилась в поезде в двухместном мягком купе, – отправилась в ресторан. Очень хотелось чего-нибудь заточить – наплевать, что восьмой час вечера, не будет она сегодня о лишних килограммах думать!
Вероятно, пообедать не успели и все те люди, что гнездились в вагоне-ресторане: Кононова последний свободный стол заняла. Через проход от нее сидел юный, нескладно высокий румяный мальчик в очках, попивал пивко. За столом впереди соседствовали трое мужиков – Варя видела только их спины да имела удовольствие слышать каждое слово разговора. Удовольствие оказалось сомнительным: от мужиков рекой лился бессмысленный мат. Водка за столиком шла на убыль, в равной пропорции возрастала громогласность брани.
Наконец Варвара, ожидавшая заказа, не выдержала, сделала мужчинам замечание – полушутливым неагрессивным тоном: «Вы бы, мальчики, ругались бы потише, а? А то тут женщины, дети». Она заметила, что при ее словах о «детях» молодой человек, сидевший через проход, стремительно покраснел. Однако мужики не приняли миролюбивого тона. Двое, сидевших спинами, обернулись и поднялись. «Кто это тут квакает?!» – начал один. А второй: «Ты че, Маруся? Тебя че, не гладили давно? Так я ща приласкаю!»
