— Все индикаторы зеленые, отказов нет.
— Цель захвачена. Есть автосопровождение.
— Очереди по пять.
— Очереди по пять — есть. Есть зона, есть готовность, есть разрешение.
— Огонь.
— Огонь!
Где-то там — свалившийся на борт самолет дал две очереди по пять секунды — и там, где только что были две машины вскипел котел разрывов: на экране это было видно как белое, искрящееся облако, накрывшее цель на несколько секунд. Потом вспышки прекратились, снова начало появляться изображение — какие-то переливающиеся оттенком белого, неопознаваемые куски, явно горящие…
— Цель один уничтожена.
— Подтверждаю, две единицы техники уничтожено, техника горит. Движения не наблюдаем…
— Стрелец два, уничтожение враждебных сил подтверждаю. Есть цель два. Караван — двумя километрами на юго-запад от вас, семь единиц, идет на высокой скорости. Караван противника уничтожить.
— Вас понял, есть цель два, караван противника, два километра на юго-запад, приступаю к работе…
Еще десять лет назад — прошлось бы или посылать вертолеты — это если успеем и если вертолеты найдут цель в пустыне, и если они не вынуждены будут вернуться на базу из нехватки топлива до того, как отработают по цели. Или — нам пришлось бы высаживать разведгруппы на наиболее вероятных путях отхода, ждать, а если караван все же появится — вступать в бой с совсем неясным исходом. Все-таки девять машин и как минимум одна из них с ЗГУ — это сильно. Чтобы обеспечить действия спецназа и вертолетную поддержку — нам пришлось бы организовывать в пустыне аэродромы подскока, организовывать там дозаправку, выделять людей на их охрану — и конечно же, такие аэродромы стали бы отличной приманкой для боевиков. Теперь — бой ведет экипаж самолета, сидя в кресле на высоте нескольких километров, нажимая кнопки и посылая на грешную землю смертоносный поток огня. Конечно, если такое выложить на Youtube и показать тем же правозащитникам из ЕС — они ужаснутся. В их давно и капитально забродивших мозгах, в дурно пахнущем и пузырящемся вареве в их голове, которое у них вместо мозгов — есть немало блестящих идей, одна из которых — у каждой стороны в войне должны быть равные возможности, иначе это не война, а уничтожение. Бред… здесь даже иракцы, которых эти сентенции теоретически должны защищать… нет, не те иракцы, которые бандитствуют и шахидствуют, а те которые служат в армии — считают, что это голимый безумный, неслыханный бред. И я с ними, знаете, согласен.
