Проход позади дома Чонси был не отапливаемым и по факту даже без крыши. Верхняя часть его была слегка покрыта шпалером, который зарос виноградником и абсолютно не защищал от дождя. Виноградные листья скорее не останавливали воду, а собирали ее мелкие капли в крупные струи, которые проливались на затылок Чонси. Между тем, его замшевая куртка, шелковый эскотский галстук и наполовину кожаные сапоги высотой до середины икры, которые были предназначены в первую очередь для домашней обстановки, теперь доказывали свою изнеженность и непрактичность в суровой реальности окружающего мира, словно аристократы из 1789 года.
К счастью, Чонси не пришлось долго ждать, дрожать в темноте прохода, выглядывая через полуоткрытую дверь и прятаться обратно при появлении любого проходящего мимо человека. Приблизительно через пять минут, подъехала большая черная машина, припарковалась, и из нее выскочил человек довольно высокого роста, очень худой, сутулый, с опущенной головой, в котором нельзя было не узнать Дортмундера. Он спешил, пытаясь бежать только на носках, чтобы не попасть одновременно в лужи и собачье дерьмо. Трое других вышли следом за Дортмундером и пошли тем же минным полем, что и он. Однако, в первую очередь глаз Чонси заприметил длинную картонную трубку в руке вора. Глупость возвращается домой с войны.
Чонси отошел от проема двери, чтобы пропустить Дортмундера, который было, опустил воротник вниз, но затем сразу же поднял обратно и произнес:
– Здесь капает.
– Потому что нет крыши, – ответил Чонси и потянулся к трубке. – Могу я взять ее:
Но Дортмундер убрал картину из зоны досягаемости и произнес:
– Мы сделаем это внутри
– Конечно, – согласился разочарованный Чонси и повел их к дому.
Возле двери черного хода Дортмундер остановился и спросил:
– На ней есть сигнализация?
– Я сказал Уотсону, что буду пользоваться дверью сегодня вечером.
– Хорошо.
Дом был удивительно теплым и сухим. Они поднялись в гостиную, где голос Чонси прозвучал скорее опечаленным, чем гостеприимным:
– Полагаю, вы все хотите выпить.
– Еще бы, – хором ответили они. Гости стояли, потирая руки, вращая плечами вверх и вниз, как это обычно делают люди, которые попали из холода, из влаги в тепло и сухость.
Чонси принял заказ на напитки: все хотели бурбон и спасибо им за это. Когда он наливал виски, он сказал Дортмундеру:
– Вы опоздали.
Чонси раздал бокалы, затем поднял свой собственный в знак прозвучавшего тоста «За успех всех наших начинаний» и сказал:
