Иную мысль можно было увидеть на лице Дортмундера, но в тот момент Мэй позвала из столовой:
– Прошу всех к столу, – а обращаясь к Дортмундеру, произнесла: – Оставайся там, Джон, я принесу тебе тарелку.
– И еще эгг-нога, – добавил Келп, держа кружку. – Допивай свой.
Дортмундер допил и ему принесли тарелку с горой дымящейся еды, а также чашку со свежим эгг-ногом. Гостиная наполнилась людьми, которые держали тарелки с едой в одной руке и напитки в другой, и пытались сообразить, как воспользоваться вилками.
– За виновника торжества! – внезапно закричал Келп. – За Джона Дортмундера!
– Да ладно, – произнес Дортмундер, но настроение переполняло все его тело. Затем чертов Стэн Марч начала петь «For He's a Jolly Good Fellow,» несмотря на «Oh, Little Town of Bethlehem», мелодия которой доносилась из фонографа, и все остальные последовали его примеру, а Дортмундер сидел там как дурак с горячим блюдом на коленях и подпевал.
После того как все поставили свои тарелки, стаканы, чашки, пивные бокалы и зааплодировали своему собственному пению, а затем повернули светящиеся радостью глаза к Дортмундеру. Он понял, что должен что-то сказать. Он посмотрел вокруг и его взгляд упал на сверкающее лицо Келпа, подняв свежий эгг-ног, Дортмундер произнес:
– Да поможет нам Бог, каждому.
У Келпа друзья были везде, даже в отделении полиции. Вскоре после Нового года, он позвонил другу полицейскому по имени Бернард Клематски.
– Привет, Бернард, – поздоровался он. – Это я, Энди Келп.
– Ну, привет. Звонишь, чтобы сознаться?
– Как всегда шутишь, – Келп засмеялся. – Давай-ка я угощу тебя дринком, когда у тебя будет время.
– Зачем?
– Хочу завладеть твоим разумом.
– В таком случае, – предложил Бернард, – ты можешь купить мне спагетти с соусом из моллюсков. На Анфредо, в 10.30
– Я буду там, – пообещал Келп и он был, но Бернард опоздал на пятнадцать минут.
– Я здесь, – позвал Келп, когда, наконец, тот прибыл и помахал ему рукой через полупустой ресторан со своего столика в углу.
Потребовалось некоторое время, чтобы Бернард снял с себя меховую шапку, шелковый шарф, кожаные перчатки и шерстяное пальто и повесил их на металлическую стойку со стороны входной двери. После этого он стал выглядеть как парень лет тридцати с густыми черными волосами, довольно длинным и мясистым носом, в помятом темно-синем костюме со сморщенным темно-синим галстуком, а неопределенный запах вокруг него выдавал учителя… математики, учителя в церковно-приходской школе. Он подошел к столу, потирая руки, чтобы согреться и произнес:
