Два человека. Один из них – девушка лет двадцати лежала, свернувшись калачиком на диване, ноги ее были накрыты старым пледом. Она была стройной с круглым и добрым лицом, которое напоминало самый вкусный персик в мире, а ее улыбка делала щеки пухлыми и аппетитными. Дортмундер мог бы смотреть на нее лет тридцать или сорок, но он заставил себя обратить внимание и на другого человека.
Это был мужчина, который впустил их сюда: невысокого роста, пухлый, неаккуратный, лет под пятьдесят. Из одежды на нем были комнатные тапочки, вельветовые брюки в пятнах краски, рубашка в зеленую клетку и темно-зеленый противный свитер с кожаными заплатками на локтях. Он не брился сегодня и, судя по всему, не брился и вчера.
Виктор представил их, произнеся имя каждого так, как будто они были личным открытием Виктора:
– Грисволд Покьюлей, я хотел бы вам представить моего дядю Энди Келпа и его друга мистера Джона Дортмундера.
– Рад познакомиться, – произнес Дортмундер, пожимая протянутую руку Покьюлея.
– Как поживаете. Как поживаете. Дядя Виктора, да?
– Его мать приходится мне сестрой, – объяснил Келп.
Покьюлей жестом указал на девушку на диване и сказал:
– А это моя подруга, Клео Марлах – любительница комфорта.
Клео Марлах моментально выпрямила ноги, вскочила и спросила:
– Кофе? Чай? Вино? – затем с сомнением обратилась к Покьюлею: – У нас есть какой-нибудь ликер?
– Я хотел бы выпить кофе, – ответил Келп.
– Я тоже, – добавил Дортмундер.
Виктор произнес:
– Можно мне вина? Я на самом деле старше, чем выгляжу.
– Красное или белое? – спросил Покьюлей.
– Красное, пожалуйста.
– У нас нет белого, – заметил Покьюлей.
Девушка была одета в черные бархатные штаны и белую блузку. Она был босиком, поэтому можно было заметить на ее ногтях экстремальный темно-красный цвет, цвет запекшейся крови. При ходьбе она была похожа на маленькую русалку. Покьюлей предложил гостям присесть на кресла, а сам с ворчанием опустился на диван.
– Это хорошее место. Умно сделано, – нарушил тишину Дортмундер.
– Я осилил только аренду, – сказал Покьюлей, – чтобы заполучить много места и северное сияние, – он указал на потолочное окно. – Они запросили нормальную арендную плату, – продолжал он, – потому что у них было много пустующих магазинов, и еще потому, что я согласился делать один-два обхода после закрытия заведений. Этакий ночной сторож, что выгодно для них и для меня. В любом случае я «сова» и я люблю гулять, поэтому это не проблема для меня. Мы сняли перегородки в раздевалках, разместили там нашу спальню.
