Никто не посмел спорить. Марч повернул и направился на окраину города.
В происходящую сцену перед театром трудно было поверить. Прибыла полиция, машины скорой помощи, даже пожарная машина была здесь. Отряды шотландцев были собраны вместе настороженными полицейскими, в то время как часть других офицеров в белых касках торопились в холл, где, по-видимому, продолжалась драка.
Марч медленно проехал возле Хантер Хауса по одной полосе дороги, все еще открытой для движения и где стоял коп регулирующий трафик с помощью красного фонарика.
Грустные Келп и Чефуик пристально смотрели на концертный зал. Келп вздохнул и произнес:
– Дортмундер очень расстроится.
Дортмундер воспользовался метро до станции Union Square, оставшуюся часть пути домой он прошел пешком. Он был уже возле последнего блока, когда некий парень вышел из дверей и произнес:
– Простите меня. У вас есть спички?
– Нет, – ответил Дортмундер. – Я не курю.
– Верно, – согласился мужчина. – Я тоже.
Он шел в ногу с Дортмундером по правую сторону от него. Его хромота бросалась в глаза, но, казалось, она не доставляет ему особых трудностей. Дортмундер остановился, посмотрел на него и произнес:
– Ладно.
Мужчина тоже остановился с насмешливой улыбкой. Он был на дюйм или два выше Дортмундера, стройный, с длинным тонким носом и впалыми скулами. Незнакомец был одет в пальто с поднятым воротником, шляпу с опушенными полями и он держал свою правую руку в кармане пальто. Некий вид черного ортопедического ботинка был на его правой ноге. Он спросил:
– Ладно? Что ладно?
– Делай все, что ты должен сделать, – сказал ему Дортмундер. – А после я смогу повалить тебя на землю и пойти домой.
Мужчина засмеялся так, как будто произнесенное действительно развеселило его, но он также отступил на шаг, опершись на хромую ногу.
– Я не бандит, Дортмундер, – успокоил он.
– Ты знаешь мое имя.
– Хорошо, – сказал мужчина, – у нас один и тот же работодатель.
– Я не понимаю.
– Арнольд Чонси.
Дортмундер понял его.
– Ты тот другой парень, которого нашел для него адвокат. Киллер.
Убийца сделал странный скромный жест левой рукой, так как правая оставалась в его кармане.
– Не совсем, – ответил он. – Убийство – это иногда часть того, что я делаю, но это не моя настоящая работа. Мне нравиться думать, что моя работа – это исполнение желаний других людей.
– Неужели.
– Например, – произнес киллер, – в твоем случае, мне заплатят двадцать тысяч долларов, но не за твое убийство. Я получу расчет в любом случае, будешь ты жить или умрешь. Если ты вернешь мне картину, тогда все отлично, ты будешь дальше жить, и я ее заберу. Если нет, если же ты будешь создавать проблемы, тогда не отлично, ты умрешь, а я все равно заберу ее, – он пожал плечами. – Нет никакой разницы.
