– Если я когда-нибудь встречу интересного мошенника, я дам сукину сыну уйти! – Но этого никогда не было и никогда, конечно, не произойдет.
– Тридцать долларов или тридцать дней – настолько грозно заявил он обвиняемому, что парень в действительности начал загибать свои пальцы, перебирая возможные варианты.
– Следующее дело.
– Залог в пятьсот долларов. Слушание дела откладывается. Действие лицензии приостановлено на девять дней.
– Запрещается вступать в любой вид контакта с бывшей женой.
– Залог в четыре тысячи долларов. Дело передается в вышестоящую инстанцию, возвращается в военный трибунал.
– Залог в семьсот пятьдесят долларов. Заключить под стражу.
– Залог в сорок семь долларов. (Жалоба из общества защиты). – Ты полностью прав, Советник, я не думал. Залог в восемьсот долларов. Следующее дело.
Следующее дело согласно документам на столе судьи Блика, выглядело как грандиозная кража. Ну, может быть не совсем идеальная. Парень был пойман во время кражи телевизоров из ремонтной мастерской. Джон Арчибальд Дортмундер, безработный, 40 лет, два приговора и тюремных срока за ограбление, отсутствие других обвинений, без официального источника дохода, интересы которого представляет назначенный судом адвокат. Явно неудачник. Очередной глупый парень, очередное скучное преступление, очередные нудные два с половиной часа в судебной карьере достопочтенного Леонарда Блика.
Движение в зале суда, как будто порыв ветра на кукурузном поле, заставило судью Блика оторваться от его бумаг и взглянуть на двух приближающихся к скамье мужчин. Было ясно, который из них ответчик. Тот худой мрачно выглядящий парень в сером костюме с мешковатыми плечами. Но кто это был, шагая рядом с ним, вызывая ударную волну из изумления и признания среди пьяниц, шлюх и адвокатов? Судья Блик еще раз нахмурено посмотрел на лежащие перед ним документы. «Адвокат: Виллард Бэком». Он поднял взгляд еще раз и это был не Виллард Бэком, направляющийся к скамье подсудимых, это был Д. Рэдклайф Стонвилер! Боже мой, это был действительно он! Один из самых известных адвокатов в стране, нос которого интуитивно вынюхивал гламур, богатство и власть придал ему широкую известность. Если разъяренная актриса разбивала на голове папарацци его камеру, там был Д. Рэдклайф Стонвилер, кто защищал ее от обвинений в нападении. Если члены рок-группы привозили контрабандный героин в страну, Д. Рэдклайф Стонвилер непременно находился в суде для защиты. А кто же будет защищать арабского министра нефтяной промышленности в иске об установлении отцовства в суде Лос-Анджелеса? Кто еще кроме Д. Рэдклайф Стонвилера.
