– Нет.
Дортмундер сердито смотрел невидящим взглядом на экран.
– Черт возьми, Джон, – ты будешь скучать по Энди, и ты знаешь это.
– Тогда я застрелюсь.
– Подумай об этом, – попросила она. – Подумай, что тебе не будет с кем посоветоваться.
Подумай, что не будет никого на работе, кто действительно понимает тебя.
Дортмундер помрачнел. Он опускался все ниже и ниже в своем кресле, глядя на кнопку регулировки звука, а не на экран. Его челюсть была настолько сильно сжата, что рот практически исчез с лица.
– Поработай с ним. Так будет лучше для каждого из вас.
Молчание. Дортмундер, сдвинув брови, смотрел не мигая.
– Работай с ним, Джон. – повторила Мэй. Ты и Энди, так как прежде. Джон?
Дортмундер пожал плечами, кашлянул и поменял свое положение, положив нога на ногу.
– Я подумаю об этом, – пробормотал он.
– Я знал, что ты передумаешь! – вскрикнул Келп из фойе.
Дортмундер вытянулся как струна. Он и Мэй уставились на Келпа, который выскочил перед ними как черт из табакерки. Он стоял с широкой улыбкой на лице. Дортмундер пробормотал:
– Я думал, что ты ушел.
– Я не мог. Только не с этим недопониманием между нами.
Он схватил стул, протянул к дивану и присел слева от Дортмундера и склонился в нетерпеливом ожидании:
– Каков план действий? – потом он откинулся назад и посмотрел обеспокоенно на экран.
– Нет, не теперь. Для начала ты должен досмотреть фильм.
Дортмундер хмуро, почти тоскливо:
– Нет. Выключи. Я думаю, что он закончится плохо.
– Линда, – пробормотал Арнольд Чонси, прижимаю девушку к себе.
– Сара, – ответила она, укусив его больно за щеку, и встала с постели.
– Сара?
Потирая щеку, Чонси пристально смотрел поверх разбросанных простыней и одеял на точеную голую спину девушки тянувшейся теперь за своими голубыми джинсами, которые лежали на Louis Quinze кресле.
«Удивительно как сильно Сара и Линда похожи…» – думал он – «по крайней мере, сзади. Но, с другой стороны, так много привлекательных женщин имеют фигуры в форме гитары».
– Ты очень красива, – произнес он. Похоть была насыщена, поэтому это было только признанием очевидного.
– Кем бы я ни была – я красива.
Она была действительно рассержена. Она неуклюже одевала свои стринги цвета лаванда, который ужасно не шел ей.
Чонси собирался сказать «не уходи», когда заметил, что часы на каминной полке показывали почти 10.30 вечера. Встреча с Дортмундером была назначена через полчаса.
Если бы не эта договоренность, он вполне мог бы бездельничать прямо сейчас. Его беспечность еще раз спасла его и все, что он сказал бедной Саре это:
