– Нам, полицейским, вообще проще… – отхлебнул чай Игорь Владимирович. – Тебя послушаешь, так нам и убивать проще… И маньяки среди полицейских цветут как розы в ухоженном саду…
– А ты поэт…
– Я? Нет, что ты… – поежился он. – Мне далеко до поэзии.
– Ты художник! Чтобы так все продумать, спланировать, организовать. Ни разу не повториться, так все закрутить и издеваться над нашей беспомощностью…
– Ты очень интересно рассказываешь. – Вдовушкин развернул обертку и целиком отправил шоколадную конфету в рот. – Я думал, ты классная актриса, а ты еще и фантазерка.
– Меня ты знал, мы были знакомы… А вот притащить в психушку Лаванду из заграницы было сложнее. Но ты справился. Естественно, когда умирает мать, любая дочь прилетит ее похоронить. И я почему-то уверена, что это ты убил ее мать.
– Хоть одно доказательство? – спросил Игорь Владимирович, съедая еще одну конфету и бросая на стол скомканную бумажку, хотя рядом с ним стояла пепельница.
– Нет доказательств! Одни сплошные предположения! – воскликнула Анжелика. – Может, еще чайку?
– Я бы коньячку под такой разговор…
– Ладно, – милостиво согласилась Анжелика, доставая из бара слегка начатую бутылку коньяка и два фужера.
Игорь выпил и поморщился.
– Хорошо! Допустим, я убил мать Лаванды… Звучит как полный бред. Но допустим! Но откуда я мог быть уверен на сто процентов, что дочь прилетит на похороны…
– Я думаю, ты навел кое-какие справки. Знал, что за человек Лаванда, знал, что худо-бедно, но она поддерживает отношения с матерью. И что она обязательно приедет, ты знал… Вопрос в другом. Не все люди после похорон попадают в психиатрическую лечебницу. Лаванда, насколько я успела с ней пообщаться, была человеком уравновешенным и разумным…
– Судя по тому, что вам пришлось испытать в детстве, никто из вас не мог остаться нормальным, и Лаванда в том числе. Одно имечко чего стоит, – прокомментировал Игорь Владимирович.
– Мне пришлось побольше узнать о смерти мамы Лаванды. Я поехала по адресу, подсела на скамейку к местным старушкам, проявила все свое обаяние…
– Пошла в народ? – перебил ее Игорь Владимирович, съедая очередную конфету.
– Вот-вот. И узнала, что мать Лаванды умерла страшной смертью.
– Да что ты говоришь? Интересно послушать… – продолжал ерничать Вдовушкин.
– Несчастная женщина была убита и изгрызена крысами. Так ты хотел на психику дочери надавить? Мол, вот какая ты ужасная дочь, что твоя родная мать умерла такой жуткой смертью… Как ты теперь будешь жить, зная, что она долго лежала без помощи и ее ели крысы? Только нестыковочка получается. Не лежала она долго в одиночестве, соседи видели ее накануне веселую и здоровую… Как тогда крысы изъели ее так быстро? А самое интересное, что ни до ни после крыс никто не видел… Откуда ты взял это голодное полчище и как натравил их на труп? Видимо, долго держал крыс голодными, а тело старушки обмазал чем-то… А после того как все было сделано, убрал и их. Да, Игорек, ты не ищешь легких путей, это точно. А вот кое-кто видел, как незнакомый высокий мужчина в темной одежде и надвинутой на глаза кепке несколько раз заходил в подъезд.
