Бас сидел на корточках за единственной уцелевшей статуей на чёрной черепичной крыше имперской церкви, которая господствовала на западной стороне площади. Небо наверху очищалось от туч, и лучи яркого солнечного света пробивались через них, как сотня пылающих мечей.
Бас добрался сюда как раз вовремя, чтобы увидеть, как пустеют рабские грузовики, а их пассажиров, нагруженных бочками и мешками, пинками и ударами кнутов гонят к сломанным двойным дверями здания Администратума. Мальчик из последней машины проплёлся, никак не выбиваясь из ряда остальных. Он не поднимал головы и не встречался взглядом со злобными глазами кошмаров во плоти, которые гнали его вместе с толпой, но Бас всё равно чувствовал излучаемую им непокорную ненависть, пока тот не пропал из виду.
Новоприбывшие зеленокожие начали смешиваться с орками, уже оккупировавшими городок, оценивающе глядя на старожилов и рассматривая их багги, байки и танки. Вспыхнуло несколько драк, вызвавших взрывы хохота и ободряющих выкриков, которые могли посоперничать громкостью с рёвом и стуком их машин. С проигравшими расправлялись без жалости и сожалений к удовольствию обеих группировок. Однако несмотря на увлекательность этих драк, толпы ксеносов быстренько расступились, когда на площадь с рёвом вкатился огромный красный грузовик, скосив при этом дюжину зеленокожих зазубренными лезвиями, которые были приделаны к его радиаторной решётке. Здесь он остановился с торчащими из-под его грязного красного шасси руками и ногами убитых.
С задней стороны грузовика спрыгнула группа ревущих громил, каждый здоровее предыдущего. Они начали свирепо таращиться на всех окружающих, бросая безмолвный вызов, но никто не отважился его принять. Их размеры и то, как они держались, заставили остальных отступить, образуя круг свободного пространства вокруг грузовика. С задней части машины сошёл их вожак. Бас мог бы поручиться, что статуя, к которой он прижимался, сотряслась, когда железные ботинки гигантской твари добавили свежих трещин разрушенному покрытию площади.
Не приходилось сомневаться, что этот орк занимал особое положение. Даже если отвлечься от его габаритов, его броня сияла свежей краской и несла на себе больше символики, чем у любого из остальных зеленокожих. Шест, который торчал из железной пластины на его спине, возвышался на два метра над его головой, придавая ему видимость ещё большего роста, чем его и так уже грозные три метра. Эта палка была увешана шлемами и человеческими черепами, на некоторых из которых ещё имелась иссохшая плоть. Свисавшее с шеста знамя с изображением двух перекрещенных одноручных топориков, выкрашенных в красный цвет, полоскалось на тёплом ветерке.
