Что бы такое сделать, чтобы Джули перестала её бояться?
Ведь она нужна тебе, признайся, я прав? — зазвучал в голове внутренний голос, так похожий на голос Митча.
Нужна, — признала она. — Очень нужна. И я её добьюсь.
Трэй пришпорила лошадь и поскакала в рощу сквозь заросли прерии.
Джули шла по улице, вздымая сапогами клубы пыли, проходя мимо лотков с товаром, домов, построек, салуна, ничего не замечая, тем более парня из полицейского управления, следующего за ней. Все мысли были поглощены Трэй. Пройдя мимо входа в гостиницу и повернув направо, она пошла, не разбирая дороги.
Гораздо легче думать, когда ты в движении. Она прошла уже четвёртый круг по этим улицам, двигаясь по одному и тому же маршруту, но никак не могла прийти в согласие с самой собой. Одна часть её желала быть рядом с Трэй, обнимать, крепко прижимая к себе, целовать, как там, в магазине… Другая твердила одно и то же — это неправильно! Так быть не должно! Женщина не может желать другую женщину, и точка! Для этого и есть мужчины, и отцу это не понравиться. Ведь он надеется когда-нибудь выдать тебя замуж за достойного человека…
Джули остановилась, придя в себя и не совсем понимая, где находится. Повернув обратно, она вскоре добралась до гостиницы. Войдя внутрь, она, не расстилая кровати, прямо в одежде плюхнулась на неё.
Вот если бы поговорить с отцом… Да уж, мечтай-мечтай…
— Стой!
Трэй резко осадила лошадь, осматриваясь в поисках нарушителя её мыслей.
Из-за кустов вышел мужчина, направляясь в её сторону.
— Здравствуй, Трэй. Рад нашей встрече.
— Джонс. Совсем не изменился, — прохладно произнесла она.
И вправду, внешность Джонса оставалась всё такой же. Короткие волосы пепельного цвета, украшенные проседью в некоторых местах, переходящей на бакенбарды, видневшиеся из-под коричневой шляпы, подстриженная борода и аккуратные усики. На загорелом лице с левой стороны виднелся старый шрам, пересекавший щёку и переходящий на шею — рана, нанесённая ножом одного из противников в очередной драке. Его фигура обрела с годами какую-то статность, даже, можно сказать, аристократичность, оставаясь всё такой же мускулистой. Да, Джонс выглядел в свои 50 просто прекрасно, учитывая, какой образ жизни он вёл.
— Что ты здесь делаешь?
— Охочусь, — он передёрнул затвор винтовки, — А ты?
— Прогуливаюсь. Что тебе надо?
— Да так, ничего. Просто увидел знакомое лицо и решил поздороваться. Жаль, что мы расстались, Трэй. Мне тебя не хватает.
— А мне не жаль, да и какого хрена жалеть? Жалость не для меня. — Трэй придержала разгорячённого скачкой коня, не желающего стоять на месте.
