Они по большей части относились к правлению королевы Анны. Тут были "Последний мирный договор", "Последняя война", "Поведение союзников", а также "Письма к члену Синода", "Проповеди, прочитанные в церкви Святого Михаила, Квинхайт", "Исследование последнего пастырского послания его преосвященства епископа Винчестерского (или, что вероятнее, Уинтонского) его клиру". Все это было весьма занимательно и отнюдь не утратило своей остроты, так что я не устоял перед искушением и, усевшись в кресло у окна, посвятил им больше времени, нежели намеревался. К тому же я немного устал за день. Часы на церкви пробили четыре раза, и в самом деле было четыре часа, поскольку в 1899 году еще не было перехода на летнее время.[1]
Итак, я уютно устроился в кресле. Сначала я просмотрел несколько памфлетов о войне, причем развлекался, пытаясь по стилю выделить Свифта среди менее известных авторов. Однако для военных памфлетов требовались более основательные познания в географических особенностях Нидерландов, Бельгии и Люксембурга, нежели у меня. Я обратился к церковной литературе и прочел несколько страниц речи настоятеля Кентерберийского собора, обращенной к Обществу по распространению знаний о христианстве на юбилейном заседаний в 1711 году. Когда я начал читать письмо от сельского приходского священника епископу К-р, я был так утомлен, что несколько минут без единой мысли в голове смотрел на следующий абзац:
"Это злоупотребление (а я думаю, что имею основания называть вещи своими именами) таково, что, по моему убеждению, Ваше преосвященство приложили бы все усилия (если бы Вам было о нем известно), чтобы с ним покончить. Но я так же убежден, что Вы не знаете об этом злоупотреблении, так же, как (цитируя сельскую песню):
То, что по Беттонскому лесу бродит,
Не ведает, зачем кричит и ходит".
Тут я выпрямился в кресле и начал водить пальцем по этим строчкам, чтобы убедиться, что прочел их правильно. Ошибки не было. Из остальной части памфлета больше ничего не удалось извлечь. В следующем абзаце автор сменил тему. Он начинался словами: "Но хватит, я довольно высказался на эту тему". Этот безымянный священник был столь осторожен, что даже не поставил свои инициалы, а письмо его было напечатано в Лондоне.
Подобная загадка могла бы до некоторой степени заинтересовать любого. Я же очень много занимался фольклором на любительском уровне, и меня она действительно взволновала. Я исполнился решимости разгадать ее, выяснив, что за история за ней стоит. Мне повезло, по крайней мере, в одном: ведь я мог наткнуться на этот абзац в библиотеке какого-нибудь колледжа, вдали отсюда, но был сейчас в Беттоне, прямо на месте действия.
