Каталонский город Фигерес приткнулся, если смотреть на карту, в самом верхнем правом углу Испании. До столицы Каталонии Барселоны раза в три дальше, чем до Перпиньяна во Франции. В этой испанской провинции вообще французский дух силен, о чем не дает забыть язык: ударения на последний слог и французистые «ж» вместо испанских «х». То-то все видные каталонцы XX века так тянулись к Парижу. Сальвадор Дали тоже уехал туда в двадцать четыре года.
Вечная ирония истории: Фигерес известен в мире только благодаря человеку, который здесь родился, умер и похоронен, — Сальвадору Дали. Хотя город стоило бы нанести на карту политики и цивилизации и без этого великого шута горохового мирового искусства.
В Фигересе — точнее, в замке Сан-Ферран — завершилась Гражданская война в Испании, кровавая романтическая война: та, в зверствах и предательствах которой все-таки еще работал принцип истинной солидарности. В мощной крепости Сан-Ферран 1 февраля 1939 года в последний раз собрались кортесы (народные собрания) республиканцев, и отсюда их лидеры ушли в изгнание: Франко победил окончательно.
В Фигересе родился Нарсис Монтуриоль, который в 1859 году изобрел подводную лодку.
В Фигересе, наконец, — на его главной улице Рамблас — великолепный музей игрушек.
Но все это стушевывается и исчезает в ослепительном сиянии славы Сальвадора Дали. Правда, нетрудно усмотреть, как его дикое и будоражащее художество вбирает в себя и войну, и игрушки, и перемещение в среду, не пригодную для человеческого обитания.
Виртуозный мастер линии (цветом он владел похуже), Дали вышел бы в большие люди и традиционным живописным путем. Но судьбой ему была предназначена иная роль: стать ориентиром. Со знаком плюс или минус — не важно. Не Дали изобрел сюрреализм, но он сделался синонимом этого течения, основанного на смещении представлений и понятий. Следуя древней карнавальной традиции, любое установление подвергается искажению и осмеянию — тем самым освежая восприятие. Таково и наследие самого Дали — к нему нельзя подходить слишком основательно. Он весь — урок. Урок жизнеспособного отношения к миру без звериной серьезности.
Лучше всего это видно в его родном городе. На площади Гала и Дали (в честь художника и его жены-музы, русской Елены Дьяконовой) стоит музей, который официально называется Театр-музей Дали. Не только потому, что Дали перестроил сгоревший в Гражданскую войну театр, но потому, что его музей есть перформанс. Начиная с огромных яиц, венчающих башни и стены здания, до «Дождевого такси» — черного кадиллака, обливаемого фонтаном, и «Зала Мэй Уэст» с диваном в виде женских накрашенных губ, с камином в виде носа, с оконными рамами в виде глазных век. И т. д.
