В ожидании нового вылета, спасаясь от солнца, летчики расселись прямо на траве, под крылом командирского «Яка». Лениво переговаривались, обсуждая прошедший вылет, гадали, когда и куда придется лететь в следующий раз. Виктор в разговорах не участвовал, разлегшись на реглане, он задумчиво грыз травинку и думал о Тане. Очень хотелось ее увидеть и объясниться. Только где ее сейчас искать, Советский Союз – страна большая. Был бы адрес, он бы написал ей письмо. Но адреса не было, не было вообще ничего, даже ее фотокарточки.
Снова послышался гул моторов – это возвращались летчики второй эскадрильи. Над Новоосиново их самолеты привычно спикировали к земле и начали заходить на посадку. Последний «Як» отстал от группы и, возможно обрадовавшись, что он уже дома, а может, еще почему, вместо того чтобы садиться, он закрутил петли. Его пилот, увлеченный пилотажем, не заметил, как из-за облаков в хвост его истребителя зашел «Мессершмитт». Порыв ветра донес до летчиков звуки стрельбы. «Як» вздрогнул, свалился в штопор, но у земли выправился и потянул к аэродрому. «Мессершмитт» шел за ним сзади как привязанный и короткими очередями расстреливал «Яка», пока тот не рухнул за одним из капониров, взметнув к небу столб огня и дыма.
Летчики вскочили со своих мест, потрясенные. Пара «Яков», не успевших еще сесть, спешно убирая шасси, погналась было за обидчиком, но тот, издевательски крутанув победную бочку прямо над аэродромом, быстро уходил. Оставив далеко позади своих преследователей, «Мессершмитт» свечкой ушел к облакам и, сделав еще одну бочку, скрылся в их белой вате.
Сбитый «Як» горел долго, полыхая адским костром и выплевывая в небо густой черный дым. Тушить его даже не пытались – в огне пламени рвался нерасстрелянный боезапас. Виктор с остальными летчиками ходил на место трагедии позже, когда огонь уже стих. От новенького, сделавшего всего несколько вылетов самолета остался только искореженный трубчатый каркас да оплавленная кочерыжка мотора. От летчика осталась только горсть пепла на сиденье. Вот так глупо погиб штурман второй эскадрильи старший лейтенант Балабаев, весьма опытный летчик. Виктор с ним был мало знаком, но эта смерть оставила очень неприятный осадок и у него, и у остальных летчиков полка, особенно молодых сержантов.
Вечером Воропаев – механик по радио их эскадрильи – начал устанавливать на его истребителе передатчик. Виктор сидел с остальными летчиками неподалеку и наблюдал, как тот долго возится в кабине. Работал Воропаев неторопливо, лениво, часто устраивал перекуры, балагурил с механиками. Вскоре его длинная сутулая фигура начала Виктора раздражать. Он решительно подошел к нему и сказал:
