Вместе с отцом мы подошли к машине. Тут же находился врач санчасти ГВФ, который тоже хотел покататься.
Мошковский посадил в машину папу, доктора, и я села с парашютом. Как только включили газ, доктор обратился к Мошковскому:
— Имейте в виду, что мы не привязаны.
Я не выдержала и расхохоталась.
Мне была задана тогда затяжка на 7 секунд. Вылетели. Оборачиваюсь и смотрю на папу. Он сидит серьезный, сосредоточенный. Я все время смеялась над ним. Кажется, он тогда всего второй раз в жизни летал.
Затем вижу, Мошковский поднимает руку. Я второпях задела за белые брюки отца, вылезла, оглянулась на всех и прыгнула, можно сказать, почти с папиных колен.
* * *
Был у меня интересный прыжок с планера — первый в мире женский прыжок с планера.
Это было 30 мая 1935 года, на парашютном празднике.
С планера очень приятно прыгать, но труднее, чем с самолета. Там нельзя делать ни одного лишнего движения.
Было это, как я сказала, на празднике. Я ночевала в Тушине я должна была утром сделать первый тренировочный прыжок, а часов в 12 — второй.
В 5 часов утра я вскочила, притащила парашют на аэродром, но пошел дождь и прыгнуть не удалось. Продрогла ужасно. Напялила на себя два комбинезона и сидела мокрая.
Между прочим, ребята страшно заботятся о нас. Всегда отдают свои кожанки, стараются, чтобы было удобнее, парашют притащат, — прямо трогательно! Так мне тренировочный прыжок и не пришлось сделать. Собралась публика. Начались прыжки. В программе было объявлено, что я буду прыгать с планера.
До этого в Союзе раза три-четыре мужчины прыгали с разных планеров, но женщины с планера не прыгали еще нигде в мире. Меня очень занимал предстоящий прыжок.
Пилотировал планер один из лучших планеристов — Малюгин, высокий, огромный. Мы стояли с ним рядом и все время смеялись.
Ребята говорили:
— Ты смотри, ее не обижай!
Вдруг Мошковский заявил:
— Вы не тренировались. Мы не можем вас пустить!
Мне было страшно обидно. Ну, что такое? Я готовилась, мама должна была притти, мой будущий муж, очень много знакомых. И вдруг я окажусь лгуньей! Да и вообще хотелось попробовать прыгнуть с планера.
Мошковский продолжал:
— Я включаю вас в нормальный прыжок.
Я грустно взяла флажок с лозунгами (в тот день все прыгали с флажками) и стала ждать. Вдруг подбежал Мошковский:
— Берлин, будете прыгать с планера.
Я бросилась к Малюгину:
— Садитесь скорее, пока не передумали.
Сели в планер и полетели. Хорошо!
Разговаривать еще неудобно, потому что шумит мотор и свистит ветер. Набрали высоту, отцепились от самолета.
