Мы такие: «Да мы б уехали, да не можем встать с будуна...» Он: «Ну щас...» — и приносит ведро берёзового сока ледяного!
Мы все: «О-о-о-о!.. давай!..» — черпаем... Уже и водка опять пошла, и мужика этого тоже с собой... Очень круто мы погуляли.
И вот, получается, двадцать пятого был день рождения, а где-то с двадцать седьмого пошла у нас совместная жизнь. Он привозит меня в деревню к себе домой: «Вот это моя жена будет». Я от стыда в огород сразу с Ольгой (с сестрой его), травки полить: в дом-то стыдно зайти... Ну как это: не замужем, нерасписанные, а он меня «женой» привёл? Даже в глаза стыдно было смотреть. И тут свекровь говорит: «Ну, идите в баню». Я помню, пот по спине полился: «Как так? сразу и в баню зовут...» Стыдно было, конечно.
Но он-то меня женой называл, а я-то его мужем — нет. Думала: надо ещё посмотреть на него... Проверяла.
Полгода мы не расставались, всё вместе делали... Помню, «ГАЗоны» из Нижнего перегоняли. А это ж трясёт, блин, до невозможности: приедешь, потом ещё сотрясение мозгов неделю лечишь...
Лес валил — я ему орешник рубила. У нас в Чувашии такие были дубравы! Сейчас-то уже не осталось: первый ряд леса — заходишь и пустота. Один орешник растёт, липки, осинки... Когда дали лесхозу свободу — всё сразу и повырезали.
Тогда делали как? кто хочешь, идёшь в лесхоз, покупаешь делянку. Тебе лесник помечает деревья, определённое число квадратов. А к лесу этому ни дороги, ничё: на «ГАЗонах», на «Уралах», с этими
буксами— ну, вечно застрянет чего-нибудь, то дождь, то грязь... Потом надо эту делянку вычистить от орешника, выкорчевать все пни... И потом только дубы — распиливали, вывозили и продавали кругляк.
Сучки и орешники шли на дрова — и дубы, которые с кольцами. В семьдесят восьмом году много дубов замёрзло в Чувашии, и они с гнилыми кольцами. Там буквально миллиметровый слой, но когда пропускаешь на пилораме — на месте этих колец просто ломается доска. Поэтому с кольцами — тоже на дрова идёт. Таскали с ним и орешники, и дубовые плашки... все говорили: «Какая у тя невеста, какая у тя подруга!» А он хорохорился: «Это моя жена, а не подруга!» Ну чтоб не зарились...
Он у меня простой, работы-то не боится. На свадьбу надо было заработать — а там в Чувашии вообще работы нет. Он у меня вон и лес рубил, и навоз продавал, и жмуриков возил... В похоронном агентстве работал. Звонишь: «Чё делаешь?» — «Да со жмуриком в лифте едем!» Он же большой: тащить на девятый этаж не будешь. Поставишь его... (
