— А если, — предположил Фёдор, — это был юнга?
— Студент. Ну, заходят студенты в портовую забегаловку: дёшево, что бы им не зайти? Студент с тонкой шеей, с юношеским румянцем... Его втаскивают, вталкивают на сцену. Гипнотизёр делает пассы, пассы — и вводит студента в транс. Глаза закрываются у студента, на лице блуждающая улыбка...
И вот начинается самое главное. Гипнотизёр вызывает на сцену самого жуткого отвратительного пропойцу — вонючего, грязного, сального, без зубов... а студент под гипнозом, он спит... Он уверен, что перед ним — прекрасная девушка: ангел света, бутон! Юноша прижимает руки к сердцу, бледнеет, краснеет, страдает, поёт серенаду, и наконец — тянется поцеловать... а вокруг: га-га-га! Гага-га! Страшный гогот, до сблёва!..
Ясна аналогия? Сами чувства — прекрасны! Чувства студента — прекрасны. И ваши чувства — прекрасны. Только — неадекватны объекту... Понятно?
— Понятно... — Фёдор помрачнел. — Неясно только, кого у вас представляет гипнотизёр...
— Да целая свора! Пожалуйста, вся «великая русская литература»... Да вон сам Достоевский — крупнейший гипнотизёр! Дипломированный! Все его униженные-оскорблён-ные; нежные бледные проститутки; убийца, который целует родную почву и кланяется на четыре стороны — это же а-хи-не-я, гипноз!., или самогипноз скорее, чувство вины...
— И всё же — хотя я в бреду, по-вашему, с идиотским лицом...
— Почему с идиотским?! С прекрасным лицом, с живыми глазами, прозрачными... Вы на родине где найдёте такие глаза? Вы мне с первого взгляда понравились — вы и Лёля — вы мне симпатичны, и ваши чувства, я повторяю, мне симпатичны, я даже завидую — но объект, объект ваших чувств — не могу, не хочу уважать!..
— Ребяточки... — попыталась втесаться Анна.
— Нет, не верю! — страдая, воскликнул Федя. — Вы рисуете русский народ как пьяное сборище, гогот, и проститутки... Вы видите унижение — и ещё унижаете: это неправильно!..
— Что такое «неправильно»? — утомлённо сказал Белявский.
— Мы, сытые и богатые, будем жаждать и алкать, а они, плачущие и нищие, возрадуются и воссмеются...
— Ой, вот не дай бог они воссмеются! Они та-ак воссмеются, мало вам не покажется!..
— Ребятки, брэк! — Анна встала.
— Вам с вашей швейцарской бородкой народовольческой...
— Брэк, я сказала! Дима!! Ты что завелся с пол-оборота? Что с тобой? Ты вообще как себя ведёшь?
Федя... Федя, скажите мне... вот что: я ночью слышала самолёты -
— Аня, мы не договорили!.. — с неудовольствием сказал Дмитрий Всеволодович.
