— Ставлю пять зеленых, что он лучше, — донеслось из толпы.
— Кто спорит? — ответил другой голос, и по толпе пронесся смешок.
Теперь они были на его стороне, Барни чувствовал это. Может быть, им всем передалось сумасшествие викингов. Какой бы ни была причина, они были с ним заодно.
Барни откинулся на спинку кресла, время от времени давая указания и потягивая из горлышка виски, пока устанавливали осветительные приборы и камеры. Когда все было готово, Барни встал и отнял бутылку у клевавшего носом Оттара.
— Отдай обратно, — проворчал Оттар.
— Сейчас. Но я хочу, чтобы ты еще раз спел мне эту сагу о Рагнаре.
— Не хочу петь.
— Нет, хочешь. Я рассказал всем о том, какая это была великая песня, и все хотят ее услышать, правда?
Из толпы послышалось дружное «да!» и одобрительные возгласы. Слайти выскользнула из темноты и прижалась к плечу Оттара.
— Спой для меня, милый, это будет моя песня, — процитировала она из своей предыдущей картины о каком-то второразрядном композиторе.
Оттар не мог устоять перед личной просьбой. Все еще ворча, но уже без злобы, он встал на место, указанное Барни, и взял в руку бутафорский топор.
— Слишком легкий, — сказал он. — Из дерева. Никуда не годится.
И он спел для них, сначала монотонно и нараспев, все еще рассматривая топор, затем все громче и выразительнее, по мере того как заражался энтузиазмом древней боевой песни. Пропев последнюю строфу, Оттар с воинственным ревом грохнул топором по ближайшему прожектору, опрокинув его на землю и едва не превратив в металлолом. Слушатели разразились аплодисментами и возгласами одобрения, а Оттар, тяжело дыша, расхаживал перед ними взад и вперед, воспринимая все как должное.
— Это было великолепно, — сказал Барни. — А теперь давай сделаем еще одно маленькое дело, и ты свободен. Видишь, вон там стоит стойка прожектора с надетой на нее курткой и шлемом? Так вот, это вражеский часовой. Ты должен подкрасться и убить его так, как ты сделал бы это на самом деле.
— Зачем?
— Зачем? Оттар, что за вопрос? — Барни отлично знал, что это был за вопрос — это был вопрос, на который страшно трудно дать ответ. Зачем? Для актера было совершенно понятно, потому что игрой он зарабатывал себе на хлеб. Но зачем это все Оттару?
— Забудь-ка на минуту об этом, — сказал Барни. — Давай сядем рядом и выпьем по глотку. Теперь я расскажу тебе сагу.
— Ты тоже знаешь саги, да? Саги интересные.
В век Оттара, когда не было развлечений и не было еще письменности, саги заменяли все — песню и историю, газету и книгу, и Барни было это известно.
