Мэри зевнула и потянулась в широкой кровати. Она чувствовала себя такой свежей и бодрой, что с нетерпением подумала о том, как встанет и пойдет осматривать огромный замок. В конце концов, это было ее владение.
Она улыбнулась, вспомнив реверансы Бонни, ее обращение к ней «миледи», то, как миссис Рэмзи принесла ей меню, а потом советовалась с ней насчет новых штор и перестановки мебели в комнатах для гостей.
Тихо открылась дверь, и заглянул лорд Стивен. Увидев, что она лежит с открытыми глазами, он улыбнулся и вошел, закрыв за собой дверь. Он не постучался, так как вошел из своей комнаты.
Сегодня ей это почему-то не понравилось. Она не замечала этого, когда была больна; позже, начав выздоравливать, — не придала значения. Но теперь она совершенно здорова, размышляла она, и это ее спальня, и он не имеет права…
Но он ее муж. Они состояли в браке. Она лежала совершенно неподвижно, пока Стивен приближался к кровати, затем, когда он подошел совсем близко, посмотрела на него. Он нес большой букет белых и красных роз. Наклонившись над ней, положил цветы и прикоснулся рукой к ее лбу.
— За последние четыре дня температура нормальная, — с удовлетворением отметил Стивен. — Думаю, сегодня после обеда вы могли бы ненадолго встать с постели, моя дорогая. Как насчет того, чтобы спуститься в одну из гостиных и попить чаю?
— О, с удовольствием! Я как раз думала о том, как надоедает постоянно лежать! Мне бы очень не хотелось стать инвалидом. — Она чувствовала, что ее охватывает дрожь. Его взгляд сверху вниз смущал ее.
Он смотрел на ее лицо, на шею, видневшуюся из-под кружев бледно-зеленой сорочки. Миссис Рэмзи поступила очень разумно, переделав Мэри по фигуре несколько сорочек покойной матери Стивена. Теперь у Мэри не было в них недостатка. К ней также перешли несколько платьев более дорогих и красивых, чем она когда-либо видела. Этим утром миссис Рэмзи расчесывала ее рыжие вьющиеся волосы до тех пор, пока они вновь не засияли и не ожили; длиной они доставали до пояса. Мэри неловким движением натянула одеяло и прикрыла им шею. Ей было тепло, пожалуй, даже чересчур, и лицо слегка горело. Она подумала, что у нее опять начался жар.
— Как девичья фамилия вашей матери? — вдруг спросил Стивен.
