— Нет, я думаю.
А в голове прокрутилась мысль: «Вот такие проблемы всегда приходят на ум, когда смотришь на расчлененное тело, потому что иначе хочется заорать и убежать подальше, а то и просто сблевать». Чтобы меня вырвало прямо на мертвое тело — такого уже много лет не было, но полиция Сент-Луиса мне этого никогда не забудет.
— Сердце не могут найти. — Голос у него такой же ничего не выражающий, как и лицо.
Света хватало, чтобы видно было: у него глаза не просто светлые, а светло-голубые. Летний загар у него был светло-золотистый, но получше, чем у меня. Это как-то неправильно, что голубоглазый блондин, белый англосакс-протестант, загорает сильнее, чем я — черноволосая и кареглазая, в мать. Во мне ведь половина испанской крови — я же должна загорать лучше, чем совершенно белый мальчик?
— Анита! — сказал он, вставая так, чтобы мне не было видно тела. — Что я сейчас сказал?
Я моргнула с невинным видом:
— Сердца не найдут. Как и в предыдущих трех случаях. Убийца или убийцы забирают сердца как трофей или как доказательство убийства. Как лесник в «Белоснежке» отнес Злой Королеве сердце в ящике. Как-то так.
— Анита, мне надо, чтобы ты была здесь и работала над делом, а не уходила в себя.
— Я здесь, — ответила я, хмурясь.
Эдуард покачал головой:
— Помнится, тебе случалось смотреть и на худшее и быть при этом в лучшей форме.
— Мне могло просто надоесть смотреть на такое. А тебе нет?
— Ты не про это дело конкретно сейчас говоришь, — сказал он.
— Не про это.
— Ты спрашиваешь, не достает ли меня смотреть на такие вещи?
— Никогда бы не спросила — противоречит кодексу настоящих мужчин.
От этих слов я сама улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, но скорее рефлекторно — глаза остались холодны и пусты, как зимнее небо. Если бы с нами были другие маршалы, глаза бы у него смеялись, выражали бы какие-то эмоции, но наедине со мной он не считал нужным утруждаться. Слишком хорошо мы друг друга знали, чтобы скрытничать.
— Нет, меня это не достает.
Я пожала плечами и наконец позволила себе плотнее запахнуть тонкую ветровку. Хотя сейчас, когда мой главный пистолет на пояснице, а не в наплечной кобуре, я могла и застегнуться, не преграждая путь к пистолету. Резервный пистолет у меня все равно в наплечной кобуре, а большой бандитский нож висит вдоль спины в ножнах, закрепленных на сшитой по мерке плечевой сбруе.
— У меня скорее другое — я бы предпочла быть дома.
— С твоим мужчинами, — сказал Эдуард совершенно нейтральным тоном.
