В раздумьях о том, как использовать это открытие, я провел весь день. Выходило, использовать его я мог только одним образом – попробовать соблазнить моего конвоира и, как максимум, привлечь его на свою сторону, а как минимум, узнать хоть что-нибудь об уготованном нам будущем. Я, конечно, не Мата Хари, но в моей ситуации особенно выбирать методы не приходилось. Может, потом я и буду чувствовать себя шлюхой и винить себя в аморальном поведении, но я как-то сомневался, что буду это делать, если мое аморальное поведение поможет мне и Ости дожить до этого «потом». Хотя, и это более чем возможно, даже удачная попытка может не дать вообще никакого результата. Что называется, трахнет и забудет. Но ведь не попробуешь – не узнаешь? Все же разговорить мужчину в постели легче всего. И, положа руку на сердце, дать разок или даже несколько раз такому мужчине, как кивар Линдский, физически противно мне точно не будет. Главное, чтобы он взять захотел. А уж там природа поможет.
Цель была определена. Остались сущие пустяки – попробовать соблазнить наглухо закрытого в панцире офицерского и аристократического высокомерия, очень мне неприятного, хотя и привлекательного внешне, человека, видя его два раза в день по несколько минут. Причем проходили эти минуты в широком, хорошо освещенном, прямом, как стрела, коридоре и в комнате при постоянном присутствии десятилетней девочки. О будуаре киры Ордис я вообще молчу. А учитывая мой практически нулевой опыт в этом деле – Лучиса-то соблазнять особо не надо было – шансы на успех выходили вовсе микроскопическими. Но все же это было лучше, чем ничего.
Известие о капитуляции Дерея не было неожиданным. То, что война кончилась, было уже хорошо. Я ничего не знал о Лучисе, но если он выжил до сих пор, то хотя бы смерть ему больше не грозила. Теперь, с разорением хозяйства Келтенов и смертью самого хозяина, наша встреча, даже и без учета всех других обстоятельств, стала практически нереальной. Так что свое намерение соблазнить Астиса я изменой не считал, но все-таки чувствовал себя немного виноватым перед Лучисом оттого, что даже не знал, жив ли он еще. Но знал, что он бы меня понял и даже одобрил. А Халег еще и помог бы практическим советом, а такой совет мне бы ой как не помешал…
Но Халега теперь нет и никогда не будет, придется обходиться собственным умом. Для начала надо было проверить, не ошибся ли я вообще, трактуя необычное выражение лица капитана. Заодно и себя проверить, смогу ли решиться на что-то большее, чем невинная провокация. На придумывание провокации ушел еще один день. В конце концов, я решил не изобретать велосипед, а просто предстать пред светлые очи кивара Линдского еще менее одетым и как-нибудь незаметно пронаблюдать за его реакцией.
