Тело святого Марка поместили в мраморном склепе, где оно находилось до 1811 года. Потом его перенесли на главный престол собора, там оно и поныне.
Мальчик готов был, не зная усталости, всечасно бродить в прохладе и сумраке собора святого Марка; собор этот являлся во многих отношениях оригинальнейшим собором мира. Ни одна его колонна не походила на другую, так как все они были свезены сюда из разных мест. Любая из этих колонн могла бы поведать историю какого-нибудь языческого храма или раннехристианской церкви, для которых ее скульпторы и высекали. Каждый капитан и шкипер, возвращаясь в Венецию, привозил на своем корабле добычу: великолепные мраморные колонны или плиты стариннейших зданий, прекрасные статуи и иные предметы искусства, некогда составлявшие славу древней Греции и Рима. Марко зачаровывали чудесные гладкие панели на стенах. Их изготовляли следующим образом: брали колонны и продольно их распиливали, плоскую сторону распиленных колонн полировали, а затем их укрепляли в стене, стыкая жилку с жилкой в симметрично перевернутом положении. В результате жилки на панели располагались так, что напоминали зрителю узоры, которые делают дети на листе пергаментной бумаги, когда они, нанеся на него большое чернильное пятно и не дав пятну высохнуть, сгибают и складывают лист вдвое: чернильная клякса растекается, порождая очертания всевозможных чудовищ. Марко мерещились, как это мерещится впечатлительным посетителям собора и ныне, драконы и деревья, утесы и горы, святые и ангелы.
По большим праздникам, чтобы взглянуть на чудесный, убранный серебром и золотом запрестольный образ Пала д’Оро (его делали в Константинополе в течение целых ста лет), Марко приходилось с усилием протискиваться сквозь толпу прихожан — все они были разодеты в шелка, щеголяли мехами, тем не менее от них разило чесноком, луком и рыбой, а под всей этой роскошью нижняя их одежда отнюдь не отличалась чистотой. Всякий раз, как только откидывали скрывавшую образ завесу, по всему собору прокатывались приглушенные возгласы удивления и восхищения, близкого к благоговению; при виде цветных эмалей, изображающих сцены из жизни святых, богоматери и Иисуса, украшенных шестью тысячами жемчужин, гранатов, сапфиров, рубинов и изумрудов, у мальчика загорались глаза; прихожане шепотом передавали друг другу, что на образе тридцать фунтов золота и триста фунтов серебра, а если говорить о драгоценных каменьях, то им нет и цены
