— На самом деле, она мне ничего такого и не рассказала, — пробормотала я. Господи Боже, сенатор инопланетянин. — И теперь он хочет убить меня, чтобы я замолчала?
— Точно.
Взглянув на него из-под ресниц, я заметила, что он все еще глазел на меня, с леденцом во рту.
Я быстро отвела взгляд.
— А ты правда работаешь на министерство обороны? Типа инопланетного связного?
— Точно.
Я уже почти хотела рассмеяться, но не стала, боясь, что не смогу остановиться. Это было бы своего рода смехом безумного человека.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он внезапно.
Нахмурившись, я повернулась к нему.
— В смысле?
— Как ты себя чувствуешь? — повторил он и наклонился, положив один палец мне на подбородок. Он едва касался меня, но по мне словно пробежался электрический ток. На долю секунды я вспомнила, как я отреагировала, когда он прижал меня к кровати.
Ухмылка Хантера превратилась в понимающую. — Серена?
— Я…Я не понимаю.
— У тебя здесь синяк и парочка неприятных кровоподтеков.
Я даже не заметила синяк и не придала никакого значения боли.
— А также ты практически высосал из меня мою энергию или что-то в этом роде?
Он усмехнулся.
— И это тоже.
Ну, ему определённо не было стыдно.
— Мне…Я в порядке.
Затем последовала пауза.
— Ты могла умереть.
— Это действительно не важно сейчас.
Секундой позже, я почувствовала тёплое дыхание у моей щеки, он сказал:
— Я знаю, что у тебя больше вопросов ко мне.
Я отвернула свою щеку от него, взволнованная тем, насколько близко он был, и как бесшумно двигался. Мои щеки загорелись, когда два холодных пальца с такой поразительной нежностью коснулись моей щеки и повернули мою голову так, чтобы посмотреть мне в глаза. Наши взгляды сомкнулись. Что-то тревожное было в его взгляде, проблеск сострадания затаился в холоде его неестественных глаз.
— Спрашивай, — сказал он, не отводя взгляда.
— Значит…Вы, ребята, держите меня на безопасном расстоянии от группки пришельцев, которые задумали меня убить, как только выяснят мое местонахождение?
— Они не выяснят.
Я начала отклоняться назад, но его рука соскользнула с моей щеки на затылок и обвила мою шею. Жест был не грубым, но властным. Невозможно было увернуться, избежать того, чего он хотел. Его кожа была холодной, а подушечки его пальцев грубыми, как будто ему часто приходилось работать руками.
Хантер снова наклонился, наши губы оказались на расстоянии поцелуя. Волнение разворачивалось во мне и разливалось по моим венам, пульс подскочил. Я замерла.
